Когда я узнал о том, что живу с ВИЧ, все же, самым острым вопросом сразу встала дестигматизация себя. Накатили страхи: крест на личной жизни, погружение на социальное дно.
О себе
Я работаю в СМИ, на сегодняшний день – корреспондентом РИА «URA.Ru», в бюро агентства, в Тюмени, где прожил все детство, несмотря на то, что родился в Петербурге. После вуза туда и уехал на пять с лишним лет и с этого мая, по комплексу причин, вновь нахожусь в Тюмени. Большую часть рабочей жизни отдал журналистике в различных медиаформатах и должностях.
В свободное время больше всего люблю ничего не делать, но стараюсь его так не проводить – это непродуктивно и неконструктивно. Если совсем лень двигаться, предпочитаю думать и придумывать – помогает держать мозг в тонусе. Из последнего – занимаюсь йогой и танцами. Считаю, что меня можно назвать синефилом и сериаломаном. Год назад освоил навык песочной анимации, правда, по ряду причин, долго не мог возобновить занятия, но совсем скоро верну их в повестку дня. Арт-терапия – одно из лучших средств для снятия негативного стресса и раскрытия своего творческого потенциала. Интересно загрузить себя по максимуму себя разнообразной деятельностью – творческой, общественной, профессиональной. Вообще, все вокруг очень интересно.
Люблю своих друзей, шумные компании. Друзья для меня многое значат. Иной раз я предпочитаю, например, свидание время препровождению с ними, потому что этот вариант априори беспроигрышный. Может быть, в том числе и поэтому я уже больше двух лет не нахожусь в постоянных отношениях. На самом деле нет (в конце этого предложения должен стоять смайлик).
ВИЧ-аут. Пролог
Когда я узнал о том, что живу с ВИЧ, все же, самым острым вопросом сразу встала дестигматизация себя. Накатили страхи: крест на личной жизни, погружение на социальное дно.
Активная фаза всего этого продолжалась минут десять в кабинете врача. Затем докторка привела меня в чувство доносящимся словно издалека – «можно с этим жить, клуб знакомств, группы поддержки». В смысле?
Опять пройти в гетто, нацепить безымянный индивидуальный номер пациента СПИД-центра и раствориться в очередном закрытом сообществе, со всех сторон порицаемом? Двойная стигма не устраивала совершенно. Хватило в свое время стигмы принадлежности к ЛГБТ-сообществу, которую я до сих пор ощущаю, хотя камин-аут состоялся несколько лет назад.
После объявления диагноза – пошел работать на заседание Тюменской облдумы. Когда делаешь новости – есть только новости, хотя в течение дня периодически накрывало. Вечером – разговор с мамой. Поговорили, поревели, отпустило, принял себя. Сначала сам себе не поверил – не может быть, а вдруг, как анестезия – отойдет и так болеть начнет. Но до сих пор даже не заныло. Ощущение, будто был всегда к этому готов. Произошло, и уже знаешь, как быть, что делать. Главное, не торопиться. Так, с середины июня, я начал готовиться к ВИЧ-ауту. Сначала рассказывал ближайшему окружению, потом – ребятам из тюменского ЛГБТ-комьюнити «Радужный дом». Генеральная репетиция была на ноябрьском форуме ЛГБТ-Сети. И во всех этих случаях старался говорить так, словно все уже знали, а я просто напоминал. Наконец, 1 декабря, пришла пора масшабного заявления-акции. Случился пост в фэйсбуке. Главный, на мой взгляд, этап – позади. Все, что дальше – легче.
Второе «Я»
Меня спрашивают, почему я в своем ВИЧ-ауте назвал свой положительный статус «главным экспонатом» среди уже имеющихся социальных статусов.
Потому что после того, как я о нем узнал – все как будто встало на свои места. С каждым днем после – в голове прояснялось все больше. Мысли, идеи, цели, задачи, как по мановению волшебной палочки отправлялись по полочкам, откуда я их достану в назначенный час.
Этот статус не просто про здоровье и повышение какой-то самодисциплины. Он поставил мне цели и скорректировал планы на ближайшую жизнь. Это – новый я.
Часть II
ВИЧ-аут. Завязка
Помимо нежелания жить с двойной стигмой, я решился открыться, чтобы избежать ощущения тесноты от тех рамок, в которые меня пытаются загнать. Я довольно давно встал путь прозрачности жизни, по которому я стараюсь идти, не бояться и не оглядываться назад. Не останется ничего, что можно было бы использовать против меня. Двигаясь по этому пути, на момент ВИЧ-аута я пришел к тому, что от одной мысли вернуться в рамки мне противно и нечем дышать. Я – открытый человек, люблю и доверяю своим людям – самым близким друзьям, родным. Они столько раз помогали во множестве ситуаций, что не сказать им о ВИЧ-статусе – предательство этой близости, ее отрицание. Рассказал им – поведать другим проще простого. Для чего? Для себя.
После объявления диагноза я понял, что мне нужно лекарство – окончательное и бесповоротное. Хочу, чтобы его сделали. В этой стране. Здесь есть мозги. Есть деньги. Мозги заинтересованы в работе – нужна мотивация. Деньги интересно инвестировать в мозги и технологии. Надо поговорить с теми, кто ими обладает, рассказать, какие крутые шутки можно сделать.
Можно ли услышать тех, вместо кого говорят политики, медики, общественники? Как увидеть и осознать миллион ВИЧ-положительных людей, когда мы – только на бумаге, в безымянных присвоенных номерах? У нас есть имена. Почему мы добровольно от них отказываемся? Кого мы боимся, когда нас – миллион? Если мы хотим нормального отношения к себе, то кто мы? Мы не можем себя назвать – и это неправильно. Мы – личности. Каждый и каждая из нас уникальны и заслуживают уважения вне зависимости от диагноза и иной самоидентификации. Мы разучились говорить, и, как следствие,- слушать. Кто скажет о нас лучше, чем мы сами, кем бы мы ни были? Кто отстоит наши права увереннее, чем мы сами, за чьи бы права мы не боролись? Зачем вообще бороться? Мы можем прийти, взять, сделать, поделиться опытом, почувствовать друг друга, поговорить и услышать.
Геи и ВИЧ
Люди, живущие с ВИЧ и принадлежащие к «целевым» группам часто подвергаются двойной, а то и тройной стигматизации. Это могут быть секс-работницы, употребляющие наркотики, мужчины, практикующие секс с мужчинами в местах лишения свободы – вариации могут быть разные. Поэтому, для преодоления стигмы на глобальном уровне нужно ликвидировать ее в дискриминируемых слоях.
В тюменском гей-сообществе я не слышал активного обсуждения проблемы ВИЧ – не включен в «тусовку». По небольшому опыту аутрич-мепроприятий могу сказать, что ребята в теме. Они знают, что такое аутрич, зачем проводится, но отношение к нему у многих такое же, как раньше демонстрировал я: «давайте смазку, презервативы, да-да, хихи, хаха, пройдем тестирование, ага-ага, все, идем плясать».
И снова все упирается в то, что люди молчат. Геи панически боятся остаться без личной жизни, точнее – без секса. Как и многим гетеросексуальным мужчинам, мысли второй головы некоторым из нас важнее, а лишь только зазвенит «Аларм», так создается ощущение, что всем. Причина – последствия стигматизации ЛГБТ, на которую накладывается стигма ВИЧ. Поэтому – проще молчать, даже если знаешь о своем статусе. Уголовная ответственность? Разве может с этим сравниться отсутствие секса? Да это хуже стократ, авось пронесет. На самом деле нет.
Есть и другая причина, корни которой так же кроются в стигме ЛГБТ. Я убежден, что часть нашей жизни мы стремимся к самоуничтожению. Чуть ли не Шекспир отмечал это как нормальное свойство живых существ. Прыжки с парашютом, рыба фугу на ужин в японских ресторанах, гонки на байках – у каждого свой способ проверки на прочность. С увеличением стигм усиливается и безотчетное стремление к самоуничтожению. Когда человек подавлен, когда теряет надежду на минимальную социализацию, когда ему нечего терять. Глубинный поиск способа побыстрее кончиться – единственное освобождение от гнета. Даже в некоторых благополучных по отношению к геям странах еще не побеждена гомофобия – ни внешняя, ни внутренняя.
Расслабиться под воздействием алкоголя или наркотиков, чтобы побыть собой? Забыть о том, чтобы надеть презерватив? Да запросто.
При этом, часто, геи в вопросах ВИЧ стремятся дополнительно разграничить себя и нормативное большинство. В некоторых гей-блогах пытаются возложить на гетеро-сообщество однозначную вину в распространении ВИЧ.
Это неудивительно – реакция гей-сообщества на гомофобию. Хоть где-то можно пнуть «гетерастов», и мы это сделаем. Геи не виноваты в распространении ВИЧ, хоть и до недавних пор попадали под устаревшее ныне понятие «групп риска». Но и сейчас нужно продолжать выделять МСМ, как отдельную группу. Надо понимать, что в гетеро-статистике есть процент тех, кто наврал на приеме у враче про свои гетеросвязи. Это бывает по многим причинам, но это факт – от этих условных, 47,1% отнимите еще примерно 5% «ложных» гетеросексуалов – не ошибетесь. Никто не виноват в распространении ВИЧ, кроме стигмы, порожденной молчанием, отчуждением друг от друга, и откровенной деперсонализацией (это не со мной, это не про меня). Мир – это мы – миллиарды миров. И все, что происходит в нашем мире – состоит из миллиардов наших историй. Поэтому, это – с нами, это – про нас.
Да, сказать о том, что ты МСМ на приеме у врача – непросто. Врачи заточены под гетеро. Они не дают вариантов. И их тоже можно понять. В Тюмени есть случаи, когда во врачей летят стулья, когда людям просто ставят диагноз, то есть еще до вопроса про партнера_ку. Я – не исключение. Стулья не кидал, но вопрос с гетеро-уклоном и без вариантов меня покоробил. Стигма пробила брешь, и я назвал себя гомосексуалистом вместо гомосексуала. Но это не означает фатальность ситуации. Просто нужно научить людей спрашивать.
Часть III
ВИЧ-аут. Последствия
Боялся ли я негатива после ВИЧ-аута? Бойкота, дискриминации, стигматизации, аккуратных отказов в услугах, работах? Вовремя вспомнил о пути открытости, о том, что все препятствия расставляет страх – искусственно навязанный мне. Страшно ли перейти восьмиполосную магистраль непрерывного движения? Все верно – срабатывает инстинкт самосохранения. А есть страхи, навязанные теми, кому удобнее, чтобы люди существовали в каком-то определенном контексте, и неважно, хотят они этого или нет. Иначе большинству придется подумать. Думать – лень.
Физическое удовольствие от честности с собой и людьми, которое я сейчас получаю, несравнимо ни с одним из страхов.
Да, сейчас я живу в относительно небольшом городе, где открытость может восприниматься более негативно. Теоретически. На практике – пока не сталкивался. Я нахожусь на том этапе и в том возрасте, когда круг общения уже давно, в целом, сформирован. Приход новых людей имеет четкие предпосылки и фильтры – лишних уже не будет. Мое окружение в Тюмени относится ко мне правильно. Люди приняли к сведению, определили позицию, уточнили моменты, и мы продолжили общаться. А вообще стигматизация город не выбирает. Невежество живет повсюду вокруг. Столкнуться с ним можно хоть в столице, хоть на периферии. В столицах живут приезжие люди и далеко не все из них активно просвещаются. Кроме того лично могу рассказать ряд историй о коренных петербуржцах, которые демонстрировали мне, так называемую «провинциальную» дремучесть. Пусть не в вопросах ВИЧ, но, где А, там, скорее всего, рядом и Б.
Откуда взять силы на открытость? Только из понимания того, что страх и согласие жить в стигме, сужение своих личных границ ради кого-то, кто, как минимум, не поблагодарит или посчитает это как само собой разумеющееся – самое неконструктивное решение в данном случае. Залезая в шкаф под одобрительные кивки и обещания увезти в эру благоденствия, не стоит ждать, что действительно окажешься там. Запрут и уйдут по своим делам, облегченно воздохнув – ну, теперь точно мешать не будут. Останемся сидеть в темноте со своими страхами, все ожидая, что вот уже осталось совсем чуть-чуть и нас выпустят на свет. Но путь к свету может быть только один – не запираться во тьме.
