Мы продолжаем собирать истории квир людей из провинциальных городков России – новый выпуск «Гей из глубинки»
Сегодняшняя история о поиске своих идентичностей, непринятии со стороны семьи, обряде экзорцизма и желании остаться в России, чтобы не происходило в будущем – эта небольшая история о потребности помогать и делать мир лучше.
Кузнецк – небольшой город рядом с Пензой, население около 80 тысяч человек. Квир людям тяжело жить в провинциях, а в последнее время становится еще труднее и в больших городах. Но наша сегодняшняя героиня, Женя, явно умеет находить позитивные моменты даже там, где видеть их все сложнее.
«Моя малая родина»
Я родилась в Пензе, точнее административном центре Пензенской области, но это только потому, что на тот момент родов мама находилась в этом городе. Моя малая родина и место, где живу до сих пор – город Кузнецк.
Люблю свой городок, гулять по улицам, делать снимки с наиболее красивыми и атмосферными местами, чтобы запечатлеть ту красоту, которая есть в этом месте. Его старинные здания, храмы, пестрые цветочные клумбы и единственные в своем роде скульптуры.
Такой трепет я испытываю не только по отношению к культурным памятникам, но и даже к серым «панелькам» и, на первый взгляд, бездушным кирпичным многоэтажкам.
Это и есть одна из причин, по которым я не хотела бы покидать Россию. Меня будет мучить тоска по родным местам. К тому же, очень грустно смотреть на то, как в последнее время все это просто-напросто разваливается, тускнеет, а люди грубеют и ожесточаются. Полагаю, так выглядит защитная реакция на происходящее – им страшно показывать свою доброту, ведь она может быть принята за слабость.
Однако, разговорившись с местными жителями и жительницами, поймешь, какое у многих из них большое сердце. Просто слишком много травм и боли пережито.
Поиск своей идентичности
На данный момент я идентифицирую как абросексуалку и гендерфлюида. Свою гендерную идентичность я начала осознавать в возрасте примерно 11 лет. Могу отметить, что уже в раннем детстве интересовалась типично «мальчишескими» вещами, но ассоциировала себя все же с женским полом.
Примерно до 7 лет, кстати, я не знала, в чем разница между мальчиками и девочками. О том, что у людей могут быть разные половые органы, мне рассказала сверстница в детском саду, а позже, в возрасте около восьми лет, соседские дети показали мне порно-ролики и познакомили меня с таким термином, как «секс».
В 10 лет у меня пришли месячные и начала развиваться фигура. Тогда я впервые ощутила гендерную дисфорию. В 12 лет настал стереотипно феминный период, но продлилось это максимум полгода, а затем вплоть до 15 лет меня вновь начала пожирать гендерная дисфория. При этом мне никак не хотелось идентифицировать себя с другими трансгендерными людьми. В 16 лет я прониклась идеологией TERF, но позже осознала, какой деструктивной является данная идея. В 17 лет мне снова довелось переживать маскулинный период. Но тогда я уже принимала себя как транс-парня. Скоро мне 19 лет, и я ощущаю гендерную дисфорию, как и раньше: телесную и социальную.
Очень завидую парням. Мне хочется иметь узкие бедра и широкие плечи, растительность на лице и низкий голос. Хочу, чтобы ко мне обращались в мужском роде. Возможно, я гендерфлюид, потому что иногда сомневаюсь в том, что могу быть мужчиной. Однако это может быть связано и с тем, что меня не совсем принимает консервативная и в некоторой степени религиозная семья, а живу я в провинции, где у большинства подобное мировоззрение. Полагаю, в этом вопросе мне еще долго предстоит разбираться.
Теперь об ориентации. Первая влюблённость возникла у меня в детском саду в мальчика из группы. Он дарил мне одуванчики и ромашки, делал комплименты и даже плакал на выпускном из детского сада, потому что не хотел прощаться со мной.
По-прежнему невинная детская влюблённость настигла меня в 11 лет в лагере, когда я ощутила большее, чем дружескую привязанность, по отношению к девочке из отряда, однако тогда я отвергала свои чувства, поскольку не думала, что люди одного пола могут быть парой.
Нечто по-настоящему яркое было между мной и моей первой любовью. Наша история продлилась примерно 6 лет: мы познакомились будучи детьми, а позже, в подростковом возрасте, начали встречаться.
От раздела с порно до ЛГБТК+ сообщества
Как и многие семьи в России, моя не особо осведомлена о теме квирности. На эту тему мы предпочитаем не говорить, но стоит хоть вскользь упомянуть — гармония рушится, и тихая беседа может закончиться чуть ли не скандалом.
Летом 2018 года я возвращалась с прогулки. Родители встретили меня с крайне хмурыми взглядами. Сначала я не поняла в чем дело, пока мама не задала вопрос: «Почему ты просишь друзей называть себя мальчиком?»
Следующий час меня ругали, и ссора закончилась маминой фразой: «Вот и прочитай в своем интернете о том, что это ненормально». Я так и сделала — прочитала, однако убедилась в обратном, а также узнала о существовании ЛГБТКИА+. Для меня квиры стали с того момента обычными людьми, а не жанром порно, как я ошибочно думала раньше от незнания.
С моими особенностями пытались бороться. Запрещали коротко стричь волосы и одеваться в мужском отделе. Над моим появившимся увлечением футболом посмеивались, а к прогулкам с мальчишками относились с подозрением. Несмотря на упреки и даже слезы мамы, я коротко стриглась и искала максимально похожую на «мужскую» одежду, пусть и в женском отделе.
Семейный экзорцизм
Наиболее травмирующим был для меня опыт экзорцизма. Конечно, до этого не дошло, но все равно было страшно. Однажды в церкви один из членов моей семьи рассказал священнику о моем желании «стать мальчиком» и романтическом интересе к девочкам.
Этот священник двинулся в мою сторону, схватил за руку и повел в отдельную комнату, где меня ожидала лекция о грехах и потенциально сидящих во мне бесах. В тот день я со слезами на глазах убежала из церкви и еще долго не могла успокоиться. «Бог таких, как ты, не принимает», — до сих пор крутится в голове фраза того самого родственника, который пожаловался на меня священнослужителю.
В те же 13 лет мама решилась на то, чтобы отвести меня к психологу и психотерапевту. Увы, это не помогло, поскольку я неохотно говорила со специалистами. Нам порекомендовали сделать анализ крови на кариотип, поскольку врачи подозревали у меня интерсексуальность. Как оказалось, после проведения анализа, мои хромосомы более час стандартны — XX.
После получения результатов анализа мама сказала нечто в роде: «Ты обычная девочка, раз у тебя такие хромосомы. Ты не можешь быть мальчиком. У тебя это пройдет».
Спустя 5 лет почти ничего не прошло. Пусть я уже не так сильно мучаюсь от гендерной дисфории, как в те годы, а доходило до нанесения порезов на молочные железы, до сих пор так и не могу понять до конца, кто я. Небинарная ли я персона или транс-парень в отрицании, идентичность которого всячески пытались подавить.
Не хочу, чтобы кто-то подумал о моих родственниках в плохом смысле. Они тоже люди, и тоже совершают ошибки – я не виню их за прошлое. Сейчас я взрослый человек, который сам должен разобраться в своих травмах. Идеальных семей не бывает. Мне дороги люди, с которыми я выросла, даже если мы не всегда ладили.
Квир знакомства в Кузнецке
Квир-люди в моем городе знакомятся случайно, о каких-то специально созданных для таких знакомств тусовках я не знаю. Самым приятным знакомством, конечно, была встреча с моей ныне бывшей девушкой. Также один из моих друзей идентифицирует себя как бисексуал. Есть знакомые асексуалы.
Что касается квир-друзей из других городов, то это одна замечательная транс-девушка из соседнего города и эмигрировавшая недавно в другую страну трансмаскулинная персона. С ними мы познакомились в сети.
Каминг-аут и дискриминация
Как и все мои знакомства, каминг-аут перед родителями тоже был спонтанным. Меня, конечно, ругали. Сейчас на то, что я говорю о своей любви к девушкам, мама реагирует спокойно, но не относится к моим чувствам серьезно — считает их игрой, увлечением.
В идеальном мире, думаю, людям должно быть просто все равно на чужую ориентацию и гендерную идентичность. Я о том, чтобы мы реагировали на эти составляющие личности так же, как на цвет волос и глаз.
С дискриминацией в таком маленьком городке, как Кузнецк, столкнуться проще простого. Начиная от презрительных взглядов, заканчивая случаями, подобными тому, что произошел со мной в церкви. Я также сталкивалась с дискриминацией в виде личных оскорблений и нежелательных высказываний со стороны учителей и других детей в школе, насмешек со стороны врачей. Однажды на приеме у гинеколога, когда я пыталась уточнить некоторые нюансы, связанные с моей гендерной идентичностью, что необходимо было для комфорта, меня начали высмеивать.
– Что бы ты хотела сказать другим квир людям, живущим в провинции?
Квир-подросткам из российских глубинок я могу сказать следующее. Если весь мир встает против вас, знайте, что вы не сломанные, не монстры, не извращенцы, и в вас не вселилась нечистая сила.
Отдельно для верующих ЛГБТКИА-подростков – Бог вас принимает и любит. Иначе бы он вовсе не сотворял вас, не посылал бы на землю. Библия много раз переписывалась и неправильно переводилась или интерпретировалась. Из-за чего возникли неправильные трактовки, определяющие отличающиеся от гетеросексуальной ориентации и цисгендерной идентичности гендерные самоопределения чем-то греховным, грязным, низменным.
Ваши ощущения чисты. Ваша идентичность свята. Не говорите себе плохих слов. Говорите хорошие – это вовсе не эгоистично. Эгоистично отрицать то, что чувствуют другие люди.
Однажды весь кошмар закончится, мы сможем жить открыто — Я в это верю
Личные амбиции
Как бы тяжело не было, я не хочу уезжать из России. Меня восхищают борющиеся за права люди, хочется стать одной из них. Это мотивирует жить дальше и к чему-то стремиться. Кроме того, я хотела бы оставить что-то после себя, и пусть это будут именно плоды моих стараний в сфере общественно-политической деятельности.
В будущем мне хотелось бы заниматься общественно-политической деятельностью и делать жизнь людей, в том числе меньшинств, лучше. Мечтаю жить в мире, где не будет преследований, а мы сможем свободно самовыражаться, заводить семьи и не пребывать годами в болоте ненависти к себе. Я остаюсь в России, ибо хочу бороться за светлое будущее страны, в которой у квир-подростков будут поддержка и защита, и никто не потащит их в церковь с целью изгнания бесов.
Редактор: Денис Богданов
