Место квир-людей в российском обществе позднего путинизма: можно ли жить и реализовать себя?
Я к этой статье подходил долго, потому что аудитория у нас очень уж разношёрстная. Одним подавай научную точность и десятки ссылок, другим — покажи всё на пальцах и так, чтобы даже детсадовец понял. Иногда я жалею, что совокупность российских квиров вовсе не представляет собой то, чем нас объявило государство. Что мы не сообщество и уж тем более не экстремистское объединение, где, как в любой уважающей себя подпольной организации, все говорят на одном языке и с полуслова понимают друг друга.
Тем не менее всем нам, таким разным, не повезло вляпаться в фашизм. Многие со мной в таком определении не согласны, хотя за последние два с половиной года их ряды кратно поредели. В ходе аргументации было бы не так сложно написать хоть монографию, объясняющую, почему Российская Федерация представляет собой уже не информационную автократию, а вполне состоявшуюся фашистскую деспотию. Разумеется, с поправкой на рыхлость российского общества, демографически и культурно пока не готовое зигануть в едином порыве. К слову, в ходе социологического мониторинга ФНИСЦ РАН «Как живешь, Россия?» за апрель 2024 года выяснилось, что демократов в РФ всё ещё больше, чем патриотов, и пусть либералов всего 3%, но националистов — вообще лишь 1%! И это при де факто неонацистском (с упором не на этническую, а на политическую нацию) режиме! Это вселяет надежду.
Так что, пусть это ещё не свершившийся факт, давайте допустим, что правящий режим пытается стать таким и переделать население страны под себя. Отсюда и деление людей на сорта, в которым мы прошли по разряду брака, и индоктринация образования, начиная с детсада, и уже тотальная цензура, и так далее. Понимая, что тоталитаризм не тождественен фашизму и проявляется в разных формах, я не буду чётко разделять эти явления, так как для нас с вами особой разницы нет.
Структура деспотии
Во всём этом совершенно нормальная реакция сохранившего адекватность человека — послать плешивого Фюрера нахер и уехать строить жизнь в новом месте. Не менее естественно — не поступить так потому что нет ресурсов, желания или иные обстоятельства не позволяют. Да, в каждом своём тексте я призываю российских квиров к эмиграции, потому что здесь на нашем веку уже не будет ни хорошо, ни хотя бы сносно. Вообще при любом сценарии развития событий. Тем не менее, большинство останется, да и, вопреки всему прессингу, наши ряды регулярно пополняются молодыми людьми. И в этом плане хорошо понимать, какие перспективы открываются для ЛГБТК-человека в сегодняшней России с горизонтом до падения режима.
В работе «Тоталитарная диктатура и автократия» американский политический философ Карл Фридрих при участии более известного у нас Збигнева Бжезински подробно разобрал свойства и качества таких режимов. Как и в аналогичном, но куда более публицистическом исследовании Умберто Эко, который вывел признаки фашизма, там выделяется 14 признаков тоталитарных систем. В большинстве пунктов авторы вполне перекликаются друг с другом, иногда — нет. Например, Эко считает традиционализм основой фашизма, а Фридрих утверждает, что, напротив, такие диктатуры отрицают традиционную мораль и подчиняют всё общей цели. Современная Россия как промышленный пылесос вобрала в себя и то, и другое. С одной стороны, нас с вами назвали унтерменшами и природными врагами на основе «традиционных ценностей», с другой — у Путина любовницы, у Кадырова — гарем несовершеннолетних девочек, а про Володина с Красовским… мы ещё упомянем.
Тут важно другое. Что тоталитарные государства всегда вмешиваются в жизнь общества и переделывают его под себя, причём всегда — насильственными методами и без права на альтернативу. Они влезают в каждую постель, заходят на каждый урок и в идеале стремятся попасть в каждую голову. Всегда это получается по-разному и лишь отчасти. Всегда есть то или иное сопротивление. В конце концов, всегда такие режимы терпят крах, а общество переживает долгий и мучительный процесс выздоровления после того, как его пытался перелопатить правящий маньяк. Ну, или не переживают. Но, так или иначе, в нём формируются одни и те же страты, которые мы можем найти в любом тоталитарном и уж, тем более, фашистском государстве. Прямо сейчас российское общество распадается на эти же составляющие, о которых мы и поговорим.
Подельники
С этими всё просто. Все те, кто деятельно формировал тоталитарный режим и осознанно участвовал в его преступлениях, это подельники. В случае с Третьим Рейхом это военно-политическое руководство, пропаганда, СС и так далее. В случае с Российской Федерацией — члены Совбеза, большинство депутатов, верхушка РПЦ, организаторы репрессий и цензуры, непосредственные виновники военных преступлений. Персонально это не только Путин и ближайший круг, но обе Мизулиных, Соловьёв с Симоньян, покойные Пригожин и Владлен Татарский, псевдофилософ Дугин и так далее. Важно, что это именно ядро, а не обслуга. Не каждый сотрудник RT подельник, не каждый депутат или клерк в правительстве. но об этом ниже.
Персоналии. Среди известных российских квиров подельников немного, ведь путинский режим ненавидит их уже не меньше, чем Гитлер ненавидел евреев. Но мы можем вспомнить спикера Госдумы Вячеслава Володина. Будучи, по всей видимости, геем, он непосредственно продвигал гомофобные законы в стране, поддерживал войну и усиление репрессий.
Перспективы. Круг соучастников закрытый, попасть туда сложно. А выходов оттуда и вовсе два: либо на тот свет, либо на скамью подсудимых вероятного нового Нюрнберга в будущем. Так что, строго не рекомендуется.
Холуи
Все те, кто не попал в подельники, но служит власти просто потому что она власть. Они верят в то, во что им говорят верить, и делают то, что им говорят делать. Это люди-флюгеры, которые есть везде, но особую роль занимают именно в тоталитарных обществах. Иногда они начинают фрондировать и получают по рукам. Иногда, наоборот, стараются слишком сильно, и их тоже устраняют. Они не людоеды сами по себе, но старательно изображают людоедство, чтобы быть в тренде. В либеральной демократии они бы столь же упорно изображали её. Но важно понимать, что если подельников на всю страну доли процента, то холуёв — уже проценты. Они концентрируются в вертикалях систем образования, пропаганды, цензуры, силового аппарата, чиновничьих и партийных кругах. Дикторы с ТВ, подделывающие бюллетени училки, бьющие протестующих детей менты — это как раз они.
Персоналии. Здесь у нас выбор уже достаточно широкий, как и спектр. От Филиппа Киркорова, который «зашёл не в ту дверь» до Антона Красовского, который так старательно перековался из квир-активиста в путиниста, что чуть не был уволен из гестапо за свирепость.
Перспективы. На то холуи и приспособленцы, что переживут всё. Конечно, кого-то посадят, кого-то люстрируют. Да и сам режим со многими из них расправится, потому что презирает их ещё больше, чем мы с вами. Но в целом холуйство неистребимо, особенно с российской многовековой историей рабства. Так что, вероятно, убить не убьют, но и руки не подадут.
Заложники
По сути, это мы все. Подавляющее большинство населения страны. Собственно, обыватели и те, кто не имеет достаточно воли, образования или иных ресурсов, чтобы покинуть эту страту. Во многом это оруэлловские пролы. А можно и иначе сказать — просто нормальные, обычные люди, которые пытаются жить свою жизнь. Даже в нацистской Германии, сталинском СССР и Красной Кампучии таковых было большинство. Под давлением пропаганды и страхом репрессий они изображали любовь к вождю и ненависть к врагам, готовы были в едином порыве зигануть на митинге или подписаться под коллективным письмом заводчан с требованием расстрелять масонов-троцкистов. Но потом возвращались в свою рутину, куда старательно прятались от всего происходящего.
Персоналии. Почти все. И уехавшие, и оставшиеся. Те, кто не требовал прав на митингах, старался не светиться, просто тихо жил. Подавляющее большинство тех, кого начали укладывать лицом в пол менты в ходе набегов на гей-клубы. Да и те, кто сидит глубоко в шкафу и уж точно не хочет, чтобы его называли. Так что, обойдёмся без имён.
Перспективы. Ну какие перспективы у обывателя? Как получится. Обычная жизнь на руинах очередного рейха и обычная жизнь в развитом, свободном обществе — разные истории. Но важно понимать, что пока режим, объявивший нас своими врагами, ещё правит, он не даст нам спокойно жить. Кого посадит, кого забреет на войну, кого заставит дрожать от страха при виде любого человека в форме.
Враги
Любой фашизм порождает в себе подполье. Во-первых, потому что не все люди готовы озвереть. Во-вторых, потому что сам назначает целые категории населения своими врагами и тем самым вынуждает их организовать сопротивление. То, что в свободных обществах составляет оппозицию, в тоталитарных быстро истребляется. Но на смену ему приходит уже подполье. Оно бывает более (как в оккупированной Франции) или менее (как в нацистской Германии и милитаристской Японии) эффективным, но свою роль всегда играет. Разумеется, значительная часть политической эмиграции также действует против выдавившего её режима.
Персоналии. Здесь имён много, но не все можно называть. Журналисты Михаил Зыгарь и Карен Шаинян, правозащитник Игорь Кочетков и писатель Сергей Давыдов, сотни замечательных ЛГБТ-инициатив и команд, покинувших фашистскую Россию и обогативших человечество. Многие остались и продолжают работать внутри страны, но их мы упоминать не будем. Важно, что они продолжают помогать людям, зачастую спасая их из лап изуверской системы.
Перспективы. Герои есть герои. Даже в эмиграции сейчас не выходит чувствовать себя в безопасности. А уж те, кто продолжает сопротивляться внутри страны — подвижники, которым дай Бог (которого нет) не стать мучениками. Честь и хвала этим людям, лишь бы не посмертно.
Жертвы
Тут так и хочется повторить, что это все мы. Но на фоне Навального, которого Путин вначале отравил, потом пытал, а потом убил в тюрьме, это всё же свинство. Равно как и на фоне всех узников совести, всех избитых, покалеченных, растоптанных. У каждого диктатора есть своё кладбище. Иногда там сотни могил, иногда — десятки миллионов. Масштаб путинских репрессий мы вряд ли узнаем и после падения режима. Сколько лежит геев в безымянных могилах Чечни, скольких запытали по тюрьмам и похоронили под номером — кто сможет посчитать?
Персоналии. Когда-нибудь у нас будет свой День памяти и скорби. А пока пожелаем друг другу, чтобы наших имён в списках жертв не оказалось.
Перспективы. Смерть есть смерть. Постарайтесь её избежать.
***
Невесёлый список получился, но уж как есть. Россия — страна возможностей. Увы, описанных выше. Мы не выбирали, где и кем родиться. Но, до определённой степени, мы способны влиять на свою судьбу. И если вы не можете или не хотите уезжать из страны, то берегите себя. Попытайтесь не оказаться ни среди жертв, ни, тем более, в рядах холуёв и соучастников. Просто живите. Но так, чтобы было не стыдно смотреть на себя в зеркало.
Текст: Antony Sπyros
