Иногда сны остаются с нами после пробуждения и заставляют задуматься. Автор Серж Муравский поделился рассказом об этом.
«Парни+» публикуют творчество об ЛГБТ+ людях, а также творчество самих квир-людей на свободную тему. Предлагайте через телеграм-бот: @parni_plus_bot.
Началось это обычным московским декабрьским вечером. Впрочем, не совсем обычным, поскольку то был день моего рождения. На улице небольшой мороз, витрины уже подсвечены разноцветными гирляндами в ожидании Нового года.
А я прогуливаюсь по Шаболовке. Выхожу на Ленинский в самом его начале и натыкаюсь глазами на огромный рекламный плакат-баннер во всю стену большого углового дома над метро «Октябрьская», где гостиница «Варшава». Что рекламировалось на том плакате — не помню, да и не в этом суть. Но, главное, в глаза лезла написанная на нём крупно фраза: «Жизнь — твоя сцена. Играй». Собственно, эта фраза — не новая, а лишь перефразированная — и приковывала внимание. Я несколько раз машинально повторил её про себя. Да и действительно: что наша жизнь? Игра! Это известно давно. Хотя, зачастую, смысл многих известных истин мы открываем вновь и вновь.
Немного потоптавшись туда-сюда, зашёл в один из многочисленных, но полюбившихся мне (и не просто так, разумеется), «Кофе-Хаузов». Пообщался по мобильнику, увы, с друзьями-знакомыми: день был будний и встретиться ни с кем не удалось. Зато после меня ждала поистине волшебная, необычная ночь.
Если кто-то подумал о сексе, то сразу скажу: секса не было. Но была масса эротических переживаний. На следующее после моего дня рождения утро я проснулся в сладкой неге, не совсем осознавая, во сне то было или наяву. Короче, было как в кино.
Итак…
Место действия: Москва или ближнее Подмосковье.
Время действия: первое десятилетие 21-го века (впрочем, если отрешиться от некоторых деталей, случиться это могло и раньше, в конце ещё 20-го века, или, наоборот, позже, может быть даже в будущем).
Действующие лица: я сам, нынешние и бывшие мои знакомые, а также масса незнакомых людей, в основном из среды художественно-артистической богемы, среди которых выделялись рок-музыканты, всякие неформалы, художники и во множестве — обнажённая натура обоих полов…
Картина первая, вводная. После кафе я оказался, уж не помню как, на одной из железнодорожных станций возле Москвы (или на окраине разросшейся столицы), через которую проходят поезда с запада, из Европы. Там же каким-то образом оказались и несколько знакомых мне лиц. Мимо нас проследовали в сторону вокзала один или два европейских поезда… На их вагонах были отчётливо видны надписи на латинице. Повеяло духом Европы… И вот, следом за ними, подошёл и почему-то остановился совершенно необычный поезд. На бортах его вагонов красовались крупно выведенные шрифтом, похожим на готический, надписи всё на той же латинице. Поезд этот явно приковывал к себе внимание. Игнорировать его, не заинтересоваться им было совершенно невозможно.
Картина вторая, основная. В создавшейся суматохе, связанной с прибытием необычного поезда и высыпавшим из него «десантом», я неожиданно для себя оказался в одном из его вагонов, хотя ни билета, ни приглашения у меня не было. Внутри поезд оказался ещё необычнее, чем снаружи. Его вагоны представляли собой подобие залов. Пространство их постепенно как бы раздвинулось, и предо мной предстали уже не вагоны-залы, а практически настоящие залы — не то выставочные, не то концертные, не то танцевальные… Но скорее всего, это были залы для необычных представлений… И вскоре я это ощутил.
Кстати сказать, по форме это напомнило мне выставки в Манеже времён перестройки, где в одном пространстве соединялись разные виды искусства, начиная от обычных выставок картин и разных инсталляций, и кончая выступлениями поп- и рок-музыкантов. Помню, на одном из них меня даже как-то затащили на сцену для участия в импровизированной массовке. То было новое слово для нас, можно сказать, авангардное. Но здесь, в этих залах-вагонах, авангарда было ещё больше. Того самого авангарда, который я весьма люблю в искусстве, но не очень люблю в жизни (хотя и отношусь к нему терпимо) и ещё меньше люблю в политике (впрочем, возможно, это пройденный этап).
Вначале, как бы в качестве затравки, меня «встретили» какие-то рок-музыканты… Ощутив свободную, непринуждённую атмосферу необычного поезда, я рискнул пройти дальше. А дальше было завораживающее зрелище. Для сравнения происходящего я бы прибегнул к гастрономическим терминам. Конечно, по законам гастрономии сначала идёт салат, а уж потом десерт. Но что здесь было «салатом», а что «десертом» — трудно сказать. Как, впрочем, и описать увиденное мной. Слева и справа творилось искусство боди-арта, естественно, на обнажённых мужских и женских телах. Немногочисленные посетители (что с одной стороны — удивляло, а с другой — радовало, так как была возможность увидеть всё лучше) сего «мероприятия», в числе которых оказался и я, свободно прогуливались среди художников и их «полотен».
Дальше по ходу (можно добавить: пьесы) моему взору предстали всевозможные перфомансисты, творившие нечто между искусством и бог знает чем в пространстве залов с помощью своих собственных тел, преимущественно также обнажённых. Описывать всё это не берусь, поскольку это нужно видеть… Особенно запомнились, видимо, потому что выходили из ряда вон увиденного, обнажённые мальчики-подростки со вздрюченными письками, бывшие к тому же здесь не сами по себе, а в сопровождении гордящихся своими чадами-отпрысками мамаш. При этом ничего такого, непотребного, никаких оргий, не происходило. И от этого, видимо, впечатление моё от «мероприятия» было светлое, радужное, незамутнённое. Мой эстетический ум, как выразилась о нём как-то одна мадам, ликовал.
В общем, атмосферу, царившую вокруг меня, можно было, не стесняясь, назвать весьма и весьма эротической. И это не могло не радовать очи, оставить равнодушным. Живой не может, хотя бы иногда, не думать о живом. Как сказал кто-то из великих, кажется, Дидро: глупо бороться со своими желаниями или даже страстями. Да и с чего это страсти непременно должны быть греховны? Ведь есть страсть познания, страсть к путешествиям, страсть любви, наконец. Создатель создал человека свободным, ограничивают себя сами люди. Иногда, правда, для своего же блага, оправданно, но чаще — по глупости или потому, что неймётся.
Картина третья, заключительная. Происходившее в странном поезде до того, происходило вокруг меня. Я был только наблюдателем. Но по мере моего вовлечения в «мероприятие» становилось всё более очевидным, что и мне не удастся быть лишь созерцателем, не охваченным в процесс действа. В конце концов так и произошло. Причём никакого стриптиза с моей стороны не было. Просто некий перфомансист во всём белом начал сшивать белыми нитками меня и ещё несколько человек, как бы связывая нас воедино. Мне это почему-то жутко не понравилось, стало раздражать. Возможно, запротестовала моя индивидуалистическая натура. Кто был этот перфомансист — осталось для меня загадкой. Однако определённо могу сказать, что ни теплом, ни добротой от него не веяло, и божественный свет он тоже не испускал. И я, недолго думая, стал освобождаться от связывающих меня пут. «Под занавес» мне это удалось… Почти.
P.S. Мораль сего ясна. Как бы ни раздражали нас дурные привычки и поведение окружающих — это всё-таки раздражение, что называется, по-маленькому. Настоящее же раздражение, по-большому — это когда нас без нашего согласия пытаются «повязать», с кем-то объединить, безапелляционно согнать всех в одно стадо, связать одной идеей, независимо от её политической окраски. Вряд ли это возможно. Всё-таки подзабытый «перестроечный» плод плюрализм — это хорошо, а отсутствие его — плохо.
Ну а что же тогда символизировал сам этот необычный поезд? Уверен, что он символизировал Свободу. Стоит вспомнить, что даже в таких хороших лозунгах-девизах, как «Свобода. Равенство. Братство» или «Свобода. Совесть. Справедливость» (первый придуман не нами, второй — нами) на первом месте стоит именно Свобода.
P.P.S. Эх, если б я был режиссёром…
Да, действительно, это было нечто. Сон — не сон, скорее, лёгкое развлечение. А, по-сути, любое развлечение — стимул жизни. Кто-то может со мной не согласится, но это его дело. Да и вообще, дело не в мыслях, моих или чьих-то (особенно, если они не свои выстраданные, а шаблонные), а в чувствах — простых, не высокородных.
Я знаю, что есть люди (и их немало), которые думают, что только «высокие» чувства, «достойные» мысли и тому подобная «дребедень» говорят о развитости человека, а всё, что ниже того — свидетельствует (с их точки зрения) о недоразвитости. Я и сам примерно так думал когда-то. Но сейчас я думаю, что недоразвиты как раз те, кому ложный пафос и стремление морализовать по любому поводу застилают нормальное человеческое зрение на окружающий мир. К тому же вся эта «мораль», читаемая с экранов ТВ, ну просто страшно раздражает! «Блажен тот, кто думает только о солнце и сновидениях».
Серж Муравский
