Как мы дошли до этого, как сами изменились и что нас ждёт впереди? Кремлёвскому политологу отвечает автор “Парни ПЛЮС”
Наверное, стоило бы подобрать заголовок и структуру пооригинальнее. А то потеряется на фоне нестройного хора рефлексирующих умов. Но это даже хорошо, что все ринулись в ретроспективу и попытки анализа. Пусть и по столь банальному поводу, как выход в новый порядок величин. Думаю, даже это неслучайно, ведь всё остальное на этой войне — крайне зыбко. Исчезли внятные границы не только на картах, но и разница между добром и злом, правдой и ложью, надеждой на победу и надеждой на смерть. Даже количественные показатели оценивать невозможно. Потери? Про них ясно лишь то, что они огромны. Площадь контролируемых территорий? Эти выжженные пустоши уже особо и незачем контролировать. Захваченные (или освобождённые, нужное подчеркнуть) города и сёла? Их нет. И не будет. Остались географические названия, а кое-где — даже часть зданий и жителей. Но тонкая городская ткань сплетается надеждами, планами, проектами, бесчисленными связями между людьми. Всем тем, что уже на нашем веку физически невозможно там, куда распространились метастазы путинско-дугинского «русского мира».
А вот тысяча дней — простая, круглая, психологически острая величина. Настолько, что даже затерявшихся в кривде прокремлёвских мыслителей заставила оглянуться на всё происходящее и как-то по-настоящему задуматься. Я не собираюсь делать обзор их измышлений — желающие знают, где всё это можно найти. Я лишь хочу ответить на несколько вопросов, заданных одним из наиболее вменяемых представителей этой когорты — Сергеем Марковым. Он опубликовал в своём канале следующий пост:
Осмысления 1000 дней СВО не вижу. Жаль. Нам пора бы понять
- куда все идёт? Что впереди?
- Почему всё оказалось так?
- Какие были другие варианты в какие моменты?
- Что предопределило именно такой выбор- и это на каждый момент развилки развития.
- Как за это время изменилась Россия? Украина? Запад? Весь мир? Лично вы?
Такие вопросы мне кажутся основными. Попытки осмысления их я не вижу.
Так как господин Марков — один из самых неоднозначных (в лучшем смысле этого слова) и острых мыслителей в РФ, ему действительно хочется помочь разобраться. Разумеется, всё сказанное далее будет столь же частным моим мнением, как и, собственно, его вопросы. Допустим, как ответ бывшего студента или просто слушателя. Только, если позволите, отвечу не по заданному порядку, а согласно логике происходящего.
Почему всё оказалось так?
Это одновременно самое простое и сложное. С одной стороны, империи умирают. И Россия — безусловно империя и явно умирающая. Это нормально для огромного государства с семивековой историей, берущего свои истоки из наследия Орды и покорённых ею восточных славян. Да, с вашего позволения я не буду принимать на веру пропагандистский миф о непрерывной истории России, идущей от Рюрика и Владимира Ясно Солнышко. При всей неоднозначности этих персонажей, их наследие куда проще найти как раз у Украины.
История Московии в этом плане имеет другие корни, да и в целом она про другое. Экспансия, топливом для которой всегда служил человеческий ресурс, до поры казавшийся неисчерпаемым. Покоряя, поглощая, подкупая, выжигая, соблазняя всё новых соседей, она выросла в одну из самых больших империй на планете, достигла пика, потом начала загибаться, пережила несколько конвульсий, и вот… Тут трактовки совсем уж разойдутся. Адепты «русского мира», наслушавшись своих Дугиных, будут твердить про возрождение былой мощи через возврат к заветной архаике, а я ничего кроме агонии не вижу. Не спасали они никаких русских, не захватывали территории с их ресурсами. И то, и другое брошено в топку экспансии как самоцели.
С другой стороны, ведь никто не заставлял раз за разом выбирать худший путь из возможных. Ведь удалось даже относительно мирно распасться, сбросить колоссальное напряжение центробежных сил. Пошло какое-никакое развитие. Можно было дальше идти в модерн, в сложность, в глобализм. И это уже ответ на другой вопрос.
Война и квир: размышления ЛГБТ+ людей о том, как изменилась их жизнь после 24 февраля 2022
Какие были другие варианты в какие моменты?
Таких моментов было много, но большинство из них прошли незамеченными. Для многих из моего окружения в этой роли выступили победа на Евровидении, Олимпиада-2014 или Чемпионат мира по футболу. То есть, ситуации, когда весь мир к нам, мы ему открыты, демонстрируем дружелюбие и широту взглядов.
Но это, конечно, напускное. Истинные поворотные моменты тянутся бесконечной цепочкой трагических событий, преступлений и неверных выборов. Можно их отсчитывать от Беслана, от взрывов домов, от событий октября 1993 или августа 1991 года. От громких политических убийств, захвата контроля над СМИ, репрессивных законов, исковеркавших общество. А были и уникальные шансы вроде планетарной айти-экспансии, которой достаточно было просто не мешать и не спугнуть свободолюбивый нарождающийся класс…
Как по мне, последняя точка невозврата была пройдена в ходе конституционного автопереворота 2020 года. Именно тогда Путин окончательно узурпировал власть, уничтожил само понятие законности и сделал войну неизбежной. Даже после этого можно было бы свернуть с этого гибельного пути, но уже не столь посредственной личности, оказавшейся на гребне исторического процесса.
Что предопределило именно такой выбор — и это на каждый момент развилки развития
Здесь уже стоит напомнить читателям, что вы находитесь на страницах русскоязычного ЛГБТ-издания. И мы не случайно говорим обо всём этом, ведь преступная война путинского режима против Украины и не менее преступные, глубоко фашистские по своей сути репрессии против квир-сообщества — это совершенно неразделимые и взаимообусловленные явления. Если ты ведёшь такую войну и не терроризируешь население, то оно возмутится, восстанет и свергнет тебя. Ведь оно вовсе не хочет умирать, жить в безнадёге и сползать в новое средневековье. Если же ты будешь постоянно закручивать гайки внутри, не давая внешнего выхлопа, произойдёт то же самое. И если на фоне разворачивающейся катастрофы не предъявлять своей социальной опоре удобных внутренних врагов на съедение — ну, вы поняли.
Конечно, при желании мы могли бы разобрать каждый такой поворотный момент к нынешнему положению дел. Только вряд ли есть смысл. Узурпация власти подразумевает и нарастающий террор, и «маленькую, победоносную» в качестве крайней меры. Но мы обязаны упомянуть ещё один очень важный и на этот раз планетарный тренд — глобальный правый поворот. Ведь именно он определил не только то, что делается, но и как всё происходит.
Разумеется, вряд ли 24 февраля 2022 года кто-нибудь мог представить, что через тысячу дней отбывающий срок террорист Брейвик выбреет на голове волосы в виде букв Z и выразит ярую поддержку России, КНДР и Ирану. Равно как и вообще что столь разные режимы, объединённые разве что ненавистью к ценностям прогресса и свободы, сформируют столь дружную Ось зла. Но без осознания этого, вкупе с победой ультраправых по всему миру и маразматической деградацией ещё недавно доминировавшей левой мысли, мы не сможем двигаться дальше в понимании происходящего. Подобное бывало и раньше. Любимый Путиным горе-философ Ильин был глубоко вторичен и эклектичен. Но его духовный наследник Дугин, поющий в уши кремлёвскому совбезу, и вовсе, по сути, транслирует многократно переваренный кал американских ультраправых, кое-как адаптируя эту франшизу под православный сеттинг. Фашизация России — частный случай опасного глобального процесса. И если мы оба переживём нынешнюю бурю, то я бы рекомендовал вам, господин Марков, заняться именно этой проблемой, на фоне которой все прочие, включая будущее русской государственности, кажутся ничтожными.
Как всё изменилось и куда всё идёт?
Кажется, я уже начал отвечать на этот вопрос. Вернее, сразу на два. Ведь всё происходящее — длящийся процесс. Мы ещё далеки от пика турбулентности, поэтому можем говорить лишь о каких-то деталях. Но, безусловно, важных.
Во-первых, как война изменила нас и ещё изменит вас. 24 февраля 2022 года я физически не мог дышать. Я заново заставлял себя есть, поддерживать быт, работать, заниматься какой-то интеллектуальной деятельностью. Война уничтожила мою карьеру и все те скромные заслуги в плане общественной пользы, коими я смел гордиться. А последовавшие репрессии окончательно противопоставили меня нынешней российской государственности, как и миллионы других россиян. И прямо сейчас мы наблюдаем удивительное явление формирования новой общности, которой раньше не было. Кто бы мог подумать, что любая уложенная лицом в пол травести-дива в гей-клубе, где я и не был-то никогда, окажется мне ближе и роднее, чем любой из бывших коллег, государственных деятелей и особенно — «героев СВО»? Или что я, вполне от души трудившийся во благо Родины, теперь буду оценивать свою пользу количеством спасённых от неё людей?
И второе, самое интересное в сегодняшнем контексте. Мы ведь точно знаем, как закончится эта война и что будет по её итогам. Останется какая-то Россия и какая-то Украина. Обе разорённые, обескровленные, злые и без особых шансов на нормальную жизнь в обозримом будущем. А между ними — огромная зона отчуждения, руинированная, заминированная на полтора века вперёд и обезлюдевшая до следующего популяционного взрыва. Вся война сейчас — уже про то, как полягут её границы и как широко они вклинятся в территории ныне ещё целой застройки. Это и будет «спасённый Донбасс» уже не как экономическое или этнографическое явление. А как огромный гниющий шрам. Ни политолог Марков, ни я не доживём до времени, когда он зарастёт.
***
И это самое важное и самое грустное. Эта война на нашем веку не закончится, может лишь немного поменять формы. В ней не будет победителей, так как она слишком нелепа и чужеродна в этой пространственно-временной локации. Но вы, все те, кто её начал, в ней участвовал и её поддерживал — вы уже точно, окончательно и навсегда проиграли.
Текст: Antony Sπyros.
