В Москве проходит фестиваль независимого кино 2morrow. В рамках документальной программы Beat Film Festival был показан фильм «Как пережить чуму». Режиссер фильма Дэвид Франс — знаменитый американский журналист и колумнист The New York Times. Он посвятил проблеме СПИДа не одну тысячу знаков и не одну колонку, а теперь решил оглянуться и вспомнить, с чего все начиналось.
Львиная доля твоих статей посвящена СПИДу. С чего все началось?
Я не был журналистом, когда началась эпидемия СПИДа. Я был студентом и изучал философию. Собирался получить ученую степень. (Смеется.) Что с этим дальше-то делать?
Становиться профессором и продолжить пополнять бессмысленную коллекцию степеней и званий. (Смеется.)
Ну да, хотя я меньше всего к этому приспособлен. Итак, началась эпидемия. Штука в том, что эпидемия так или иначе затрагивает всех. Я начал задаваться разными вопросами и решил делиться ими с миром. В то время никакой информации вообще не было. Я начал публиковаться в альтернативных изданиях. Это не было настоящей журналистикой — так, заметочки.
Но со временем я развил в себе навыки интервьюера и поднаторел в исследовательской журналистике. Закончилось тем, что году в 1984-м я уже работал журналистом на полной ставке, стараясь сделать хоть что-то.
А теперь ты перекинулся на кино. К чему такие перемены?
Ну, я долго для этого созревал. Еще несколько лет назад я подумал, что прошло достаточно лет, чтобы оглянуться на то время чумы и понять, что мы упустили и еще не рассказали. Оказалось, что все «канонические» фильмы и книжки о СПИДе, которые нам известны, были созданы до того, как появились хоть какие-то средства и методы терапии. Вот мне и захотелось рассказать о том, как общество изменило эпидемию. Но у меня паршивая память, впрочем, учитывая, сколько времени прошло, любой бы многое забыл. Но ведь были съемки. Поэтому я начал копаться в архивах — архивах активистов в первую очередь. Я, конечно, многое вспомнил, но тут же мне пришла в голову мысль, что лучше эту историю доверить пленке.
Между старшим поколением и молодыми, которые не видели первые катастрофические последствия СПИДа, чувствуется огромный разрыв. Почему именно сейчас самое время возобновить дискуссию о СПИД-активизме и его наследии?
Молодое поколение знает о том, что теперь «можно что-то сделать», но они не знают, какая тяжелая и драматичная работа этому предшествовала. Поэтому так важно не забывать историю — не только чтобы почтить память тех людей, но потому, что они действительно все перевернули. Ведь до СПИД-активистов геи вообще не играли никакой роли в гражданской жизни общества. Геев не было на телевидении, никто не обсуждал возможность однополых браков, да у геев вообще не было никаких прав. Меня в 1984 году уволили за то, что я гей. Вот так, легко и просто. И если бы не СПИД-активисты, наша культура была бы абсолютно другой. И потом посмотрите на науку. Эти ребята повлияли и на нее с медициной. И в моем фильме я показываю это в режиме реального времени. Вы видите, как они трансформировали подход медиков: как они ищут, создают и продают лекарства.
Они повлияли даже на то, как теперь разговаривают доктор и пациент. Они дали голос больным и пациентам.
Фильм почти целиком состоит из архивных пленок. Как ты их собирал?
Начал с нью-йоркской публичной библиотеки. Там волшебная коллекция — у них хватило ума сразу сделать такой архив. Помимо этой коллекции, у меня были видео от других ребят: режиссеров, телевизионщиков, тех же активистов.
Складывается ощущение, что именно видео было критически важным для документации этих событий.
Видеокамеры были тогда новинкой. Конечно, их уже давно использовали для съемок рекламы, но тут они стали доступны простым смертным. Это сейчас все используют камеры: активисты движения «Оккьюпай», демонстранты в России и на Ближнем Востоке — чтобы запечатлеть, что происходит на самом деле. Но самыми первыми это начали делать СПИД-активисты.
В фильме истории нескольких активистов выделены особенно. Они воплощали в себе коллективную борьбу против СПИДа и в конце выглядят не только как выжившие, но и как герои. Ты считаешь их революционерами?
С какой стороны ни посмотри, он совершили революцию. Они создали новый мир, хотя начинали как аутсайдеры без всяких гражданских прав. Так что они заслуживают признания, даже если у них не получилось спасти жизнь всем. Удивительно, что им до сих пор не вручили Нобелевку. На мой взгляд, они определенно ее заслужили.
Интервью: Colleen Kelsey
www.parniplus.ru
