Авторская колонка нашего обозревателя Antony Sπyros о главном итоге года и планах на будущее, которое даже не пытается казаться светлым
Здравствуй, Дедушка Мороз! Хотел по инерции добавить про бороду из ваты, но передумал. Не хочу взаимодействовать ни с чем ватным даже вербально. Поэтому надеюсь, что ты всё же не такой. Хотя…
Конечно, я в тебя никогда не верил, и у нас с тобой это взаимно. Но, всё же, решил написать. Вера сейчас дискредитировала себя настолько, что это уже неважно. Вот верил я в Бога — а толку? Вас нет абсолютно одинаково, но ты хотя бы прикольный. Или был когда-то. Разумеется, за исключением роликов российской пропаганды, где ты сбиваешь системой ПВО Санта Клауса. Кстати, ты, случайно, не в курсе: это они нарочно опубликовали его в день, когда сбили пассажирский самолёт из Азербайджана? Или просто совпало? У них там ничего не ёкнуло, рука не дёрнулась? Ах, о чём это я, право.
Если ты не против, я не буду вставать на табуретку, чтобы рассказать стишок. Во-первых, суставы уже не те (ты-то должен понимать), во-вторых — ассоциации тем более стрёмные. К тому же, мешок с конфетами мне вновь не светит: я не был хорошим мальчиком и плохо себя вёл. Да, я помню, что обещал исправиться. И у меня почти получилось. Но почти.
Когда началась война, меня конкретно так размазало. Настолько сильно, что от прежней жизни почти ничего не осталось. Многие друзья-геи, да и натуралы тоже, говорили, что я это зря. Избыточная реакция. Потом, когда началась могилизация, некоторых из них догнало это состояние. А когда пошли уже совсем зверские репрессии против квиров, то уже почти всех. Я к тому моменту уже более-менее собрал то, что осталось от моей жизни, и начал им помогать. Как могу — кому добрым советом, кому денежкой, кому организационно. И если сейчас ко мне нагрянет твой, дед, брат Карачун, то последней моей мыслью будет то, что я жил не зря. Я спас некоторое количество хороших людей от нашей с ними проклятой родины.
И на этом чувстве я то ли зазнался, то ли просто устал. Перестал писать свои однотипные и поднадоевшие читателям тревожные колонки на злобу дня. Ушёл от помощи беженцам в попытки большой аналитики происходящего. Во всякие поиски себя и новых точек роста. Ты ведь давно живёшь, дед, и знаешь, что любой пиздец со временем превращается в просто среду обитания. И вот, когда уже новогодний вискарь стынет в холодильнике, а рядом лежат ингредиенты для будущего оливье, меня таки вновь догнало и размазало. Причём, казалось бы, от проходной и малозаметной на фоне творящегося ужаса новости.
Обвиняемый в «ЛГБТ-экстремизме» Андрей Котов найден мёртвым в СИЗО
Да, я про убийство Андрея Котова в московском СИЗО. Того самого, что устраивал гей-туры, за что его и скрутили. А потом пытали, ломали и в итоге убили. Да, смерть подследственного в СИЗО — это всегда убийство, независимо от конкретного способа. Ты ведь в курсе, дед?
Казалось бы, эка невидаль — Россия убивает. В феврале путин убил целого Алексея Навального — главного и последнего настоящего оппозиционного политика в стране, нашего Нельсона Манделу. Да и вообще всё это поганое государство перестроилось в большой конвейер смерти, производящий посредством войны, репрессий и невыносимых условий бытия сотни и тысячи трупов в день. Но вот будничность истории Котова и демонстративный садизм российского режима по отношению к своему гражданину как-то освежили понимание того, с чем именно мы имеем дело.
Обычно чересчур (на мой взгляд) осторожный правозащитник Игорь Кочетков на этот раз не скупится на формулировки:
«Вся последовательность событий с преследованием Андрея Котова заставляет рассматривать убийство или доведение до самоубийства как высоковероятные версии. После задержания он не стал «договариваться»: в судебном заседании отказывается признавать вину и заявляет о пытках. При данных обстоятельствах это героическое поведение. Без признания вины у следствия нет ничего. Ещё раз: организация турпоездок для кого бы то ни было не является преступлением даже в современной России. Как и обнаруженные при обыске дилдо (силовики почему то посчитали важным слить эту информацию в СМИ). Тогда на Котова начинают давить: отправляют в СИЗО, лишают лекарств. Когда и это не помогло, внезапно появляется новое, более тяжкое и «позорное» в криминальном мире обвинение – изготовление детской порнографии. Техника заключенного уже почти месяц находилась в руках следствия и «найти» там всё что угодно труда не составляло. Типичная схема «разработки» несговорчивого арестанта».
Правозащитники из Gulagu.net добавляют подробностей:
«Андрей Котов был унижен и в ходе оперативной комбинации переведён в категорию НСС – т.н. “низкого соц.статуса” в среде заключённых, и на него оказывалось давление, а также у него вымогали денежные средства […] Оперативники в среде заключенных распространяли информацию о том, что Котов был организатором поездок для ЛГБТ-пар и был гомосексуалистом и умышленно создавали условия для давления на Котова с целью подавления его воли и принуждали его к выполнению требований о самооговоре и выплатах денежных средств».
Котов был просто геем и просто бизнесменом. Старался держаться от политики и сотрудничать с властями, пытался вести дела в Сколково. Он не был ни активистом, ни оппозиционером, ни сколь-либо значимой фигурой. Он просто попал под раздачу, как мог бы любой из нас. Например, любой из моих друзей-геев, пока ещё остающихся в РФ. Просто не повезло. Бывает. В 2024 году, в стране, где у каждого третьего айфон, в столице с её блестящими небоскрёбами и всегда новой плиткой на тротуарах.
И вот это будничное убийство незнакомого человека для меня перевесило всё остальное. Все мои скромные успехи и сомнительные достижения. Всю хвалёную адаптивность. А заодно и все надежды на что-то хорошее в наступающем году. Я чувствую себя беспомощным — это именно то, чего и добивается глумливый садист в Кремле.
Ну что, дед, как тебе история? Заскучал? А ты не можешь даже этого. Тебя ведь вообще нет. Если бы ты был и исполнял желания, то другой дед, по воле и к радости которого погибла такая куча народа, давно бы сдох. Ведь миллионы людей тебя просили об этом — и что? Снова будет со своим перекошенным от ботокса ебалом поздравлять захваченную страну с ещё одним годом пиздеца. Как он там говорил — ужас, но не ужас-ужас-ужас.
Поэтому я не буду ничего у тебя просить, ничего желать. Но, пожалуй, кое-что пообещаю. Я соберу остатки сил и попытаюсь спасти ещё кого-нибудь. Может, смогу уговорить уехать. Подскажу, как. Достучусь до кого-то, кто думает, что раз он вне политики и живёт свою частную жизнь, то ему ничего не угрожает. Может, даже считает себя патриотом и считает классной песенку той бляди про берёзоньки-занозоньки. Хотя такие, кажется, совсем безнадёжны. А ещё я буду стараться разоблачать ложь этого мерзопакостного государства, которое придумало тебя «всему миру назло» и где не повезло родиться мне. Я очень постараюсь, чтобы его — и тебя заодно, старый ты мудак, стало хотя бы немного меньше. А свободных, спасённых от него людей — больше.
Текст: Antony Sπyros.
