В преддверии Второй Национальной конференции ВИЧ-сервисных организаций и ЛГБТ-движения парни, которые находятся в дискордантных отношениях, рассказали о том, как чувства оказались сильнее диагноза.
Павел и Евгений (28 и 27 лет)
Москвичи Павел Стоцко и Евгений Войцеховский – медики. Павел – врач, специалист по общественному здоровью, а Евгений учится в РНИМУ им. Н. И. Пирогова.
«Мы фактически были дискордантной парой всегда, – рассказал Евгений. – Первые три года наших отношений мы не знали, что у меня ВИЧ. После того, как мы узнали, наши отношения стали только крепче. А все проблемы были надуманы и в основном зиждились на чувстве страха за свою жизнь и за здоровье Паши. Но теперь я знаю, что могу контролировать ситуацию: регулярно сдавать анализы и проходить исследования, необходимые для ясного представления о своём здоровье. Пути передачи ВИЧ-инфекции нам хорошо известны, и мы профессионально умеем следить за тем, чтобы инфекция не передалась».
«Когда это случилось, мы уже больше трех лет были вместе, более того, мы не просто встречались, а жили под одной крышей, – поделился его молодой человек Павел. – В один из обычных рабочих дней, когда я был на дежурстве в больнице (я тогда работал хирургом), Женя позвонил мне и сообщил, что пришли результаты анализов по диспансеризации, и что у него обнаружены антитела к ВИЧ-инфекции. Вопрос понимания и принятия статуса тогда даже не стоял. Я знал, что делать в этой ситуации, и в ту же минуту попросил медицинскую сестру взять у меня кровь и отправить на ПЦР и анализ на антитела к ВИЧ-инфекции».
«После этого у меня стали появляться мысли о будущем, которое стало каким-то чрезвычайно близким, а время, казалось, начало течь особенно ощутимо и стремительно. Единственное, что я решил для себя сразу — диагноз не разрушит, а только укрепит наши отношения! Я поклялся себе, что всегда буду рядом с ним, чтобы сделать его жизнь долгой и каждый день его жизни счастливым. Мои результаты пришли через несколько дней и оказались отрицательными».
Молодые люди поняли, что их жизни приобрели какую-то осязаемую ценность, и с того момента уже не хотелось «тратить ее на страх неприятностей, сопровождающих не только нас, но и всех геев в России». «Да и все бытовые проблемы, которые возникают в любой семье, стали казаться незначительными, – рассуждает Павел. – Только жизнь сама по себе, в самой оголённой своей сути, наша любовь и наши совместное и индивидуальное чувства счастья, желания и мечты встали на вершину всего. Сегодня мы счастливы только от того, что мы живём и живём друг для друга».
Профилактика ВИЧ стала частью жизни молодой пары. «Антисептики, презервативы, предотвращение незащищённых контактов с потенциально опасным биоматериалом — теперь это обычное дело, – поделился Павел. – К сожалению, врачи московского СПИД-центра считают, что не всем людям, живущим с ВИЧ-инфекцией, необходима антиретровирусная терапия: первые в очереди – женщины и дети, а геи, похоже, в самом конце их списка. Поэтому Женя не может получать необходимое лечение, а я лишён нашим правительством дополнительной защиты от вируса». По его словам, сейчас их здоровье в порядке, и они совершенствуют образ жизни своей семьи, «чтобы так было всегда».
К открытости Павла и Евгения подтолкнула та ситуация, которая сложилась в России. «Мы никому не говорили об этом раньше. Но сейчас, когда эпидемия в нашей стране бьёт мировые анти-рекорды, а доступной и качественной АРВТ в стране всё ещё нет, мы считаем, что пришло время говорить об этом ясно и громко», – считает Павел.
«Друзьям будет непросто узнать об этом, но они поймут и поддержат всегда, а те, кто отвернётся, те никогда и не были нам друзьями. Главное – никогда ничего не бояться. Жизнь одна, не хочется тратить её на пустые страхи», – рассуждает Евгений.
В медицинских университетах сегодня продолжают гомофобную и вич-фобную наукообразную пропаганду среди будущих врачей, считают Павел и Евгений. «Это значит, что сегодняшние первокурсники, которые через 8-9 лет, в 2026-2027 годах станут самостоятельными специалистами в сфере здравоохранения, будут такими же безответственными в отношении ВИЧ-инфекции профанами, как и сегодня. Нынешние власти приняли молчаливое решение, что геи не нуждаются в защите, в том числе и от ВИЧ-инфекции. Они позволяют нам умирать. Но никто не сказал, что мы умрём молча, поэтому мы открыто дали это интервью, чтобы люди знали, что можно жить без страха», – поделилась московская пара.
Федор, 29 лет
ВИЧ-положительный москвич Федор рассказал, что его диагноз не был преградой для того, чтобы начать длительные отношения с его партнером.
«Со своим молодым человеком я познакомился в ноябре 2012 года, когда занимался организацией джазовых концертов в Москве. Тогда не пришел официант, и мне пришлось самому готовить фуршетный стол. Во время концерта он вышел за кофе, я спросил, нравится ли ему, ну и так разговорились. На следующий день поужинали, и пошло поехало», – вспоминает Федор. Рассказал я ему о статусе через пару недель. Мы предохранились, и нагрузка у меня была очень низкая. Я тогда еще не принимал терапию. Он был в курсе что это, пути передачи и все прочее. Спросил, регулярно ли я проверяюсь, нормально ли у меня со здоровьем».
По словам Федора, проблем не было никаких. «Да и я не морочил себе голову, главное ведь следить за безопасностью и все, без лишних мыслей “а что если” или “а вдруг”. Кто так думает, притягивает к себе то, чего боится», – считает он.
«Он отвозил меня в больницу, ждал, пока я там у врача сидел. Когда на терапию сел, проблем тоже не было. У меня без побочек все. Он каждый год для очистки совести сдает анализы. Все отрицательно. Мы предохраняемся, это не вызывает никаких проблем», – вспоминает Федор.
Федор не старается скрыть то, что он ВИЧ-положительный гей. «Друзья и родственники в курсе. Вопросов лишних нет, потому что все люди образованные и тоже все понимают. Просто спросили, нормально ли все. Но они меня знают. Я из тех людей, кто следит за питанием, занимается спортом каждый день. Поэтому у меня все хорошо», – отметил молодой человек.
«Честно, у нас вообще тема ВИЧ не стоит. Ну, есть он и что? Люди живут с диабетом, тонзиллитом или еще чем-нибудь. Это просто заболевание. И как любое другое, его нужно держать под контролем. Мы в ответе за свое тело. Для настоящей любви не важен цвет кожи, религия, пол и есть у вас ВИЧ или нет. Важен сам человек», – добавил Федор.
Егор, 26 лет
Петербуржец Егор Екимов узнал о своем положительном ВИЧ-статусе всего несколько недель назад.
«Я всегда был осведомлен о теме ВИЧ и СПИД, всегда много об этом знал, читал больше об этом. Впервые задумался об этом лет в 18, когда увидел сериал «Близкие друзья». Там была дискордантная пара – когда один партнер ВИЧ-положительный, а второй ВИЧ-отрицательный, – рассказал Егор. – Это был большой теоретический скачок в моих познаниях. Я узнал, что это не смертельная страшная болезнь, что люди с этим живут, они лечатся, что возможны отношения между людьми с разным ВИЧ статусом».
«Врач в кожно-венерологическом диспансере, которая сообщила мне о моем ВИЧ-статусе, не умеет это делать. Сначала я не понял, что она имеет в виду – открытым текстом ничего не сказала. Было очень странно, – добавил Егор – Первые сутки я был дезориентирован. Не понимал, как это случилось – всегда предохранялся. В первую очередь начал гуглить о возможных ложно-положительных результатах анализов – понял, что такая вероятность даже почти ниже, чем арифметическая погрешность».
«Мои взаимоотношения с тем парнем куда-то двигались. Пока непонятно, куда это приведет, но тем не менее. К тому моменту у нас еще не было секса, – отметил Егор. – Я считал, что обязан ему все сообщить. Раньше я нес ответственность только за свою жизнь, сейчас я несу ответственность за здоровье моего сексуального партнера. Я подал информацию эффектно, но красиво. Я умею подавать информацию, я не врач, который мне сообщил мой диагноз. Сказал, что сдавал анализ и у меня «плюс», что сдаю все другие необходимые анализы, чтобы начать принимать антиретровирусную терапию. Рассказал, что, по последним клиническим исследованиям, если у человека неопределяемая вирусная нагрузка, то нельзя передать вирус своему партнеру. Его реакция была настолько положительной, насколько это возможно в данной ситуации. Меня это поддержало. Он прошел тестирование SafeBox – результат был отрицательным».
Егор не хочет скрывать свой ВИЧ-положительный статус: «Не хочу быть, как эти люди в Хорнете или Гриндере, которые ставят ленточки или мишек вместо лица. Не понимаю, почему я должен чего-то стесняться. Я всегда предохранялся, у меня не было никаких опасных связей, я не использовал инъекционные наркотики. Это такое же заболевание, как и любое другое, почему я должен стыдиться того, что болею? Это неправильно. Люди же не стыдятся того, что болеют сахарным диабетом? Я думаю, если не лечиться от гриппа, то от него тоже можно умереть»
Леонид, 21 год
Самому молодому нашему собеседнику – 21 год. На момент знакомства со своим будущим партнёром Леонид уже давно знал о своем положительном ВИЧ-статусе и искал человека, для которого это не станет преградой. «Я сразу же сообщал о своем положительном ВИЧ-статусе. Считаю, что если ты ищешь любимого человека, то он должен все сразу знать. Лучше знать все сразу, чтобы это не вскрылось потом и возникли бы большие проблемы. У меня был опыт, когда я говорил о своем статусе парню, и он уходил от меня. Из этого я вынес для себя урок, что не стану больше терять время на общение с человеком, который меня не принимает. Это агрессивно, но правильно».
«Сначала он промолчал, – вспоминает Леонид. Потом спросил, можно ли с этим жить и заниматься сексом. Я сказал, что да. До меня он с этой темой не сталкивался – я его просветил о том, что такое неопределяемая вирусная нагрузка, антиретровирусная терапия и так далее».
Леонид уверен, что должен заботиться не только о своем здоровье, но и о здоровье своего партнера: «Думаю, наша пара отличается от обычной, где оба партнера ВИЧ-отрицательные. Мы много читаем, узнаем то, что большинство людей просто не знают. Мы много занимаемся своим здоровьем. Очень рад, что мой молодой человек «отрицательный». Это моя гордость».
