История читателя “Парни ПЛЮС” о том, как отсутствие знаний может навредить вашей личной жизни.
«Извини, ты не мой тип», – пожалуй, большинство из нас когда-либо слышали это в свой адрес, когда хотели познакомиться с симпатичным парнем. Кто-то может быть и сам писал так – аккуратно, чтобы не обидеть, но заявить свой отказ безапелляционно и окончательно.
Так иногда отвечал и я. При этом влюблялся и строил отношения с людьми совершенно разного роста, веса, возраста и цвета волос. В один момент и вовсе решил, что «тот самый мой тип» – это что-то из разряда фантастики, просто объект для мечтаний и не более того.
Это была обычная тусовка у друзей, сходка интеллигентных геев, которые все вместе пьют чай и общаются. Состав таких посиделок постоянно менялся, появлялись новые лица. К этому быстро привыкаешь и часто даже не сразу запоминаешь имена «новичков». И вот в одну из таких встреч я увидел ЕГО (именно большими буквами, как написали бы в каком-нибудь дешевом романе за 100 рублей, что можно купить у метро). Да-да, именно ЕГО, тот самый «мой тип» – вдоль и поперек. Прокрчуивая этот момент в памяти, мне иногда хочется узнать, как же глупо выглядело мое лицо, когда я обратил внимание на этого «новичка».
Вы поймите, я видел много красивых людей. Глянцевых идеальных парней, которые могли бы сняться в дорогом зарубежном порнофильме. Но ни на ком из них не останавливался мой взгляд так надолго. Это же был не парень с обложки или рекламы одеколона – передо мной сидело сосредоточие всего самого красивого, что я нахожу в мужской внешности. Именно я, а не продюсеры, стилисты или кто-то из тех, кто решает, что сейчас считается прекрасным. Мне не хватит таланта описать его внешность, даже не буду стараться. Скажу лишь, что во взгляде его не читалось ни нотки высокомерия – казалось, что он совсем не понимал того, насколько хорош собой.
Его звали Никита
Ему чуть больше 35, мне чуть меньше 25. Он работал на производстве, но мог легко обсуждать классику литературы Европы прошлого столетия и фильмы Педро Альмодовара. Обладатель спортивного тела, прекрасного голоса и безупречной манеры одеваться. Вежлив и всегда спокоен. Эти его характеристики я могу вам дать сейчас – тогда я не мог думать ни о чем, кроме его прекрасного лица.
Видимо, моим нескрываемым интересом к нему можно было задушить дюжину спящих солдат – придя домой, я увидел, что он уже добавился ко мне в друзья «ВКонтакте». Переписка началась с чего-то очень банального и дальше протекала по нормам этикета – обсудили спорт, психологию, искусство. Почти ежедневный ни к чему не обязывающий обмен сообщениями длился несколько месяцев. Никита казался мне таким идеальным, что я боялся спугнуть его комплиментами или предложениями погулять. Виделись мы только на встречах общих друзей, да и то почти там не разговаривали.
Неожиданный интерес как-то вдруг стал проявлять Никита. Пара невинных фраз о том, что мне идет новая стрижка, несколько достаточно тактичных вопросов о моих прошлых отношений… и наша переписка стала плавно перетекать в новое русло. Она превратилась в легкий интернет-роман людей, которые видятся почти каждую неделю и практически не разговаривают живьем, но при этом активно флиртуют «ВКонтакте».
И вот однажды потоки наших сообщений вновь сменили направление:
«Привет, Никита! Как прошел день».
«Привет! Да неплохо, только с группы вернулся».
«Что за группа?».
«Закрытая, для парней с ВИЧ, встречаемся каждую неделю».
Наверное, Никита думал, что я в курсе его диагноза – сообщение выглядело абсолютно обыденным. Но для меня это был удар с разворота и прямо в живот. Я физически ощутил боль где-то рядом с желудком. У Никиты ВИЧ. Видимо, давно. Боль усилилась и ее дополнила злость. Каждый вечер перед сном я окунаюсь в фантазии о том, как еще немного и рядом в постели окажется он – самый красивый, сексуальный и добрый парень в мире. Я буду ласкать его тело, наслаждаться им до головокружения, дарить ему все то, что он захочет.
Но у Никиты ВИЧ
Я дитя 90-х, когда под ногами валялись шприцы, а на стенах домов висели плакаты «СПИД – ЭТО СМЕРТЬ!». Страх к ВИЧ-инфекции я впитал в себя с тех времен. Когда где-то на заре студенчества подхватил венеряк и пошел проверяться на ВИЧ первый раз, то чуть не умер, пока ждал результата. Был уверен, что тут же покончу с собой, если узнаю, что диагноз положительный.
На момент той самой переписки мои познания о ВИЧ увеличилось ненамного – я знал, что с этим заболеванием можно жить долго, но, наверное, не очень счастливо. И да, ВИЧ-положительные мне представлялись очень худыми с болезненным цветом кожи, а не спортивными-прекрасными как Никита. Все это и многое другое крутилось в моей голове, но вида я, разумеется, не подал.
Во что только не заставишь себя поверить, чтобы успокоиться… Вот и я, отойдя от шока, начал внушать себе, что «мой тип» для того и создан, чтобы оставаться иллюзорным и недосягаемым. Писать я Никите постепенно стал реже и реже, а если и представлял себя рядом с ним в своих фантазиях, то где-то наравне с недосягаемыми Киану Ривзом и Брэд Питом. Переписка постепенно угасала. В гостях у моих друзей Никита больше не появлялся.
Так уж устроена наша память, что даже самые острые ее события со временем становятся все глаже и призрачнее – о Никите со временем я стал вспоминать все реже, но все равно хранил его в своей подкорке мозга как некое божество, яркий образ, которого в реальном мире может быть и не существовало никогда.
Прошло два года
За это время несколько моих близких друзей «плюсанулись». Волей и неволей пришлось прочитать все про пути заражения, антиретровирусную терапию, доконтактную профилактику, неопределяемый статус и многое другое. К тому моменту, как ВИЧ в моем сознании уже почти превратился из вселенского зла в просто хроническое заболевание, на одной из вечеринок я неожиданно вновь встречаю Никиту.
Все, что я ощущал два с половиной года назад, вновь накрыло меня с новой силой. Весь вечер не отходил от него – мы говорили, говорили и говорили, будто бы и не было этого промежутка в общении. Я не мог оторваться от него и не представлял, как мог лишить себя возможности хоть иногда быть рядом с ним из-за глупых страхов…
…через неделю это случилось. Никита лежал на моей кровати со счастливой и несколько отрешенной улыбкой. Я же был в сантиметре от него, меня колотила дрожь. Никогда в жизни не испытывал ничего более приятного. Но отголоски старых страхов не давали расслабиться.
– Никита, прости за вопрос… понимаю, что сейчас спрашивать уже очень глупо… но у тебя ведь неопределяемый статус, да?
Никита улыбнулся:
– Если верить моему врачу, то да. Уже очень давно.
Именно в эту секунду окончательно умер мой самый большой страх. И «мой тип» превратился из иллюзии в парня, что лежит рядом.
