Модели всегда красивы, логичны, одна стадия следует за другой, всё упорядочено… Но в реальности, как правило, всё хаотично, непоследовательно и не так привлекательно. Любого консультанта, работающего с людьми, которым сообщают диагноз, особенно в случае неизлечимых заболеваний, обучают модели принятия диагноза.
Элизабет Кюблер-Росс создала свою модель основываясь на своём многолетнем опыте работы с людьми с онкологическими заболеваниями. Сейчас эта модель широко известна: Шок-Отрицание-Гнев-Торг-Депрессия-Принятие, и используется в совершенно разных контекстах, в т.ч. как «Модель принятия плохих новостей» или «Модель принятия изменений».
Основная задача консультанта – быть с человеком на каждом из этапов, помогать человеку быть более осознанным к тому, что с ним происходит, к его чувствам и сопровождать в работе с этими чувствами. И, ни в коем случае, не форсировать перемещение человека с одного этапа на другой.
Проблема существования ВИЧ-отрицателей среди людей с диагнозом ВИЧ – отсутствие или плохое сопровождение в процессе принятия диагноза.
Существование усвоенной стигмы, касающейся своего ВИЧ-статуса или других людей, живущих с ВИЧ – также следствие недостаточного сопровождения в принятии диагноза. При том, самому человеку может казаться что он принял свой диагноз. Но если он постоянно выражает сарказм и унижающие достоинство других людей, живущих с ВИЧ «шутки», или практикует саморазрушительные, потенциально опасные формы поведения, то это говорит о том, что на глубинном уровне принятие диагноза так и не произошло. Динамика между усвоенной стигмой, принятием диагноза и культурной травмой вокруг эпидемии ВИЧ – имеет сложный, внутренне противоречивый характер.
Или могло произойти т.н. «ложное принятие диагноза». Например, когда человек начинает принимать терапию не ради себя, а ради других: партнёра, детей, родителей. То, что человек начинает принимать терапию – это уже очень хорошо и ценно само по себе – об этом важно помнить. Но то, что внутренний фокус у человека смещён с себя на других содержит в себе потенциал срыва. Например, партнёр уходит, дети или родители скандалят и прекращают общаться – если человек лечился ради них, то в этой ситуации его мотивация исчезает и есть риск прекращения им терапии.
И люди с диагнозом, и консультанты часто забывают о том, что принятие диагноза нелинейный процесс и зависит от множества факторов. Казалось бы, человек погрузился в состоянии глубокой депрессии, что, теоретически должно свидетельствовать о том, что следующим этапом должно быть принятие, но проходит время, а принятия не происходит. А дело может оказаться в том, что человек не выразил свой гнев – в его картине мира чувствовать и выражать гнев – нельзя, и человек подавил в себе это чувство, заглушив его разрешённым чувством – печалью. Но гнев никуда не исчез, он остаётся в бессознательном человека и препятствует принятию диагноза. Человек может перескакивать с этапа на этап, возвращаться к тем этапам, которые, казалось бы, он уже прошёл. И это у каждого человека занимает своё время.
А ещё не часто говорят о том, что адаптация к диагнозу – это спиралевидный процесс (и похожа, в этом смысле, на спираль цикла изменений Прачаска и ди Клементи): решаются одни задачи, появляются новые на возникновение которых влияет контекст и качество жизни человека. И все вопросы, связанные с принятием диагноза, на которые, казалось бы, человек для себя уже ответил, могут появиться вновь. Например, в связи с необходимостью разговаривать о своём ВИЧ-статусе с родителями нового партнёра (или самим этим партнёром). Или необходимостью поехать в какую-либо страну и узнать, что законы этой страны в том или ином виде ограничивают въезд на свою территорию людей с ВИЧ (сейчас в мире 48 таких стран). Или из-за перебоев в терапии. Или усталость от терапии… Да мало ли может быть причин для того, чтобы человек ещё раз задумался о своём диагнозе. Ведь, по сути, каждое утро, смотрясь в зеркало или на автомате принимая утреннюю терапию, человек проходит весь свой путь адаптации к диагнозу.
И хорошо, если у человека есть возможность ходить к психологу, который понимает этот процесс. Но, к сожалению, даже в государственных центрах СПИД, казалось бы, квалифицированные психологи не всегда понимают индивидуальную динамику человека. Да, и не каждый человек к психологу готов пойти. Да, конечно, врачи, по мере своих сил, вносят свой вклад в процесс принятия диагноза, но, всё-таки, у врачей совсем другие задачи.
Поэтому человеку в этом процессе могут помочь неквалифицированные, но профессионально обученные консультанты, равные консультанты и группы поддержки, поскольку категорически важно не оставаться одному со своими чувствами и не быть в изоляции. Кстати, само нежелание ходить на группу поддержки для людей, живущих с ВИЧ также может свидетельствовать, что человек испытывает проблемы с принятием своего диагноза. Именно неквалифицированные профессионалы чаще всего берут на себя психологическое сопровождение людей с диагнозом. И это признанная международная практика – поддержка со стороны сообщества. ВОЗ и ЮНЭЙДС подчёркивают, что люди, которые получают поддержку со стороны неквалифицированных профессиональных консультантов, равных консультантов и интегрированы в жизнь своего сообщества лучше адаптируются к своему диагнозу и у них выше удовлетворённость своей жизнью.
Модель лишь немного помогает понять, что происходит с чувствами человека. Но модель не говорит о том, что это происходит только так и никак иначе. И путь каждого человека в принятии своего диагноза – уникален. И ни для кого он не прост. Но если у человека есть система поддержки из близких, консультантов, сообщества, он не находится в изоляции, то этот процесс происходит значительно легче.
И, конечно, написанное выше относится не только к процессу принятия диагноза ВИЧ, но и к другим, не только диагнозам, но и жизненным обстоятельствам.
