История “обиженного”
“Терпел, но было всё хуже”
По версии сотрудников ФСИН, попытки убийства не было, заключенный сам себе нанес удар заточкой в правое подреберье. Даже такая травма не привела к тому, что следственный комитет занялся этим делом, все остановилось на внутренней проверке администрации колонии.
Ответ России: как ФСИН реагирует на жалобы:
“Мой клиент осужден за преступление против половой неприкосновенности – такие заключенные в группе риска. Сказать, что он сломлен, нельзя, он обращался в разные инстанции, и вот сейчас его жалоба на унижения в исправительной колонии коммуницирована Европейским судом по правам человека”, – Алексей Лаптев, адвокат, “Общественный вердикт”
Дела в Европейском суде
32 “обиженных” против России
“Самое главное, власти ничего не делают, не защищают права “обиженных”. Заключенные из низшей касты подвергаются насилию, но тюремная администрация либо относится к этому безразлично, либо наоборот, использует эту ситуацию, как инструмент давления. Если заключенный раздражает администрацию своими жалобами, она дает приказ другим заключенным и “неудобного человека” “опускают” (опустить – перевести в касту обиженных при помощи сексуального насилия, или актов, имитирующих сексуальное насилие). Мнение “опущенного” становится менее авторитетным или вообще перестает иметь значение в этих кругах. То есть кастовая система- инструмент давления администрации колоний. Отец моего клиента начал трубить во все колокола, чтобы придать огласке случаи насилия над его сыном. Они надеялись, что давление спадет, он много лет терпел, но было все хуже и хуже. На него были покушения, он получил удар ножом, но на его жалобы никак не реагировали. Мой клиент надеется, что обращение в ЕСПЧ поможет привлечь к этой проблеме внимание”.
После суда
Когда оптимистические прогнозы заканчиваются…
“Такие дела были и раньше, эта проблема с многолетней историей, но юристы ЕСПЧ не знали что с делать с этими жалобами, как оценивать, квалифицировать, писать постановление. Эти дела просто лежали на полках. Когда накопилась критическая масса – решили дать обращениям ход. По большому счету, все заявители обжалуют бездействие властей. Власти обязаны гарантировать личную неприкосновенность и достоинство заключенного, а в этих случаях власти явно не гарантируют соблюдение этих прав.Это не индивидуальные случаи, а систематическое унижение человеческого достоинства. Я уверен, жалобы будут удовлетворены, нарушения прав установлены, компенсация присуждена. Но дальше мои оптимистические прогнозы завершается. Трудно представить, что власти признают проблему и начнут ее решать. В любом случае, им придется отчитаться перед Комитетом Совета министров Европы, надзорным органом, который следит за исполнением решений ЕСПЧ”.
В описательной части кейсов прямо говорится и о дискриминации, и о сексуальном насилии:
“The “untouchables” were assigned to do dirty work, such as cleaning pit latrines or exercise yards. In addition, some of them were forced to provide sexual services to other prisoners who requested them.
The prison management tolerated the informal hierarchy among prisoners”.
«Кроме того, некоторые из них были вынуждены оказывать сексуальные услуги другим заключенным, которые просили их об этом.
Администрация тюрьмы допускала неформальную иерархию среди заключенных».
- 32 жалобы в кейсе ЕСПЧ
- 11 заключенных, которых принуждали к оказанию сексуальных услуг
- 18 жалоб из ИК-1 костромской области
- 3 и 13 статьи 3 “пытки” и 13 “право на эффективное средство правовой защиты”
Почему нет дел об изнасилованиях
Заявление, которое не покинет стены тюрьмы
В описательной части к кейсам ЕСПЧ не говорится об изнасилованиях прямо, этот термин заменяет более мягкая формулировка “вынуждены оказывать сексуальные услуги другим заключенным”, но, если учесть, что “обиженный” не может отказаться, это и есть систематическое насилие. Заключенные, которые имеют ментальные заболевания и не могут за себя постоять, по идее должны находиться на особом контроле, но они тоже часто попадают в касту самых уязвимых и подвергаются сексуальной эксплуатации.
В России нет работающей системы расследования таких случаев, и это значительно осложняет подачу заявлений\жалоб в международные инстанции, такие как ЕСПЧ – российская сторона всегда будет апеллировать к тому, что не исчерпаны национальные механизмы: нет ни уголовного дела, ни доказательств, ни решения российского суда….Прежде чем жаловаться на изнасилование и принуждение к сексуальным контактам в международные инстанции, заявитель должен полностью использовать национальные механизмы защиты (прокуратура, следствие, суд).
Но российские реалии таковы – заявление об изнасиловании никогда не покинет стены учреждения.
“Я могу предположить, что, скорее всего, большинство из этих заключенных стали обиженными в молодом возрасте. Молодые мужчины, которые могут работать и оказывать сексуальные услуги – в группе риска.
Заключенные старшего возраста тоже могут попасть низшую касту, если, например, совершили преступление против половой неприкосновенности детей. Срок за изнасилование или насильственные действия сексуального характера – может стать причиной “перевода” в обиженные, но у сексуальной эксплуатации другие причины. Молодой заключенный может попасть в низшую касту, например, за интимную информацию о себе и своем сексуальном опыте (в частности, если расскажет о том, что занимался оральным сексом). Здесь также следует отличать единоразовое действие для “перевода” в касту “обиженных”, которое может быть связано с сексом только косвенно, и систематическое сексуальное насилие”, – Леонид Агафонов, тюремный эксперт
Ответ России на жалобы “обиженных”
Почему случаи насилия не расследуют
“В ответе РФ не опровергает и не подтверждает существование сексуального насилия в российских изоляторах и колониях, используя в качестве аргументов только законодательные акты.Скорее всего, по нашей группе дел ответ будет аналогичный. Имеется ряд диссертаций по теме, поэтому говорить, что сексуального насилия нет или молчать об этом – глупо. С другой стороны, если признать проблему, будут задавать вопросы, что сделано, а никто ничего не предпринимает. Поэтому такой ответ, как говорится, “ни нашим, ни вашим”. Если реально посмотреть на ситуацию, власти всегда использовали расслоение заключенных в своих интересах, как средство давления и управления”, – Алексей Лаптев, адвокат.
“А с каким обращением нормальный человек должен обращаться к прокурору, что не ест за столом со всеми, что его за стол не пускают? Как “обиженный” расскажет про насилие, если секс – наказуемое УИК деяние? У него, допустим есть родные, которые его посещают. Если он открыто говорит о своих однополых связях, то сам попадает под дисциплинарное наказание, может быть помещен в ШИЗО (штрафной изолятор), СУС (строгие условия содержания), ПКТ (помещение камерного типа) и лишиться длительных свиданий с родными. Заключенный из низшей касты и так находится в униженном положении, а из-за своего обращения он может лишиться возможности общаться с близкими и рискует подвергнуться дополнительному давлению или наказанию.
Вообще это такой бюрократический подход – они обязательно должны написать замечания по приемлемости и существу на каждое обращение в ЕСПЧ. Кто-то из аппарата министерства юстиций готовит эти ответы и по каждому делу пишут одно и тоже: “не писал, не обращался, не жаловался”. Да, формально заключенный может обратиться, но это приведет к ухудшению его положения. Если он расскажет про насильственный сексуальный контакт, то это вообще нарушение УИК, и жертва в первую очередь понесет наказание. Поэтому никто не хочет обращаться, потому боятся”, – Леонид Агафонов, тюремный эксперт.
193 обиженных
“Такое чувство, что Российским чиновникам неудобно говорить об этом, хотя составители официального ответа могли бы обратиться, например, к диссертациям, научными статьям, которые защищались сотрудниками ФСИН, юристами о тюремной субкультуре. В них диссертанты пытаются понять причины и методы работы с кастовой системой”, – Алексей Лаптев, адвокат.
Преступление есть, а наказания – нет
Цитата: “”В статистических данных ГУИН Минюста РФ о преступности данный вид преступления не отражен с 1992 (прим. ред. диссертация защищена в 2004 году) года, но это не означает, что в местах лишения свободы подобные деяния не совершаются”.
Леонид Агафонов: “Если учесть, что также объектом нашего обзора станет диссертация, которая основана на кейсах более чем 200 заключенных, которые были изнасилованы в местах лишения свободы (автор работал с ними в 1997-2000), совершенно очевидно, что такие преступления как изнасилование не регистрируются, не расследуются, виновные в этом не несут наказания.
Мы не нашли упоминаний о сексуальном насилии и в более современных отчетах ФСИН. Эти преступления действительно скрываются, даже когда сотрудники кого-то ловят во время секса, в причинах взыскания не указывается сексуальный контакт, чтобы не портить статистику, пишут “курение в неположенном месте, без бирки ходил, и другие альтернативные вещи”.
Андрей Зосименко в 2006 году при институте Сербского защитил диссертацию на тему “ПСИХИЧЕСКИЕ РАССТРОЙСТВА У ОСУЖДЕННЫХ, СВЯЗАННЫЕ С СУБКУЛЬТУРАЛЬНЫМИ ОСОБЕННОСТЯМИ МЕСТ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ (сексуальное насилие и его угроза)”.
Сам факт существования такого исследования и достаточного количества и качества материала для него, говорит о том, что ФСИН знает и о кастовой системе, и о сексуальном насилии в местах принудительного содержания.
В основу исследования легли истории 193 осужденных мужчин (и 30 медицинских карт заключенных), которые подверглись в местах принудительного содержания сексуальному насилию, или попали в касту обиженных, которые проходили лечение в психиатрической больнице ФСИН Ярославской области.
Масштабы насилия
Цитата: “Истории болезни осужденных, находившихся на медицинском освидетельствовании, обследовании и лечении в МОПБ УИН Минюста РФ по ЯО (прим.ред. Ярославская область) в период с 1997 года по 2000 год, факт совершения в отношении которых сексуального насилия, или их низкий микросоциальный статус, связанный с некоторыми субкультуральными особенностями ситуации в местах лишения свободы, был документально подтвержден (общее количество наблюдений – 223)”.
Леонид Агафонов: “Вы представляете, каков масштаб насилия, если за три года в одном учреждение 223 кейса, и это люди, которые попали с ментальными расстройствами вследствие насилия. Это говорит о том, что насилие массово распространено в системе, это не единичный случай, это массовое скрываемое насилие. Автор проводил исследования в тот период, когда камеры были переполнены в 3-4 раза, но все равно это показательные цифры и истории”.
Изнасиловали – отправляйся в штрафной изолятор
Цитата: “…Вместе с тем, большинству осужденных со стороны сотрудников учреждений оказывалась разнообразная помощь, которая включала в себя:
- Перевод осужденного в другую камеру или отряд с целью изоляции от непосредственных обидчиков….”
- Изоляция от основной массы осужденных на период адаптации жертвы насилия к новой социальной роли…
- Наложения дисциплинарного взыскания в форме помещения в ШИЗО (Штрафной изолятор) и ПКТ (Помещение камерного типа. Помещение в ПКТ-тоже вид наказания) за надуманные или преувеличенные по степени тяжести нарушения правил внутреннего распорядка…”
- “Наказание обидчиков – относительно редкий вид помощи, имеющий скорее психологически важное значение для жертвы противоправных действий, однако не улучшающий её положения среди осужденных”.
- “Госпитализация осужденного, перенесшего насилие, в стационар МСЧ или в лечебное учреждение УИС”
Леонид Агафонов: “”Во-первых, наказание обидчиков должно быть в виде заведения уголовного дела на тех кто совершил сексуальное насилие. Ответственность должны нести должностные лица, которые это допустили или скрывают”.
Есть возможность перевести человека в безопасное место, но этой возможностью предпочитают не пользоваться, выбирая более простой путь – применить к пострадавшему дисциплинарное взыскание и поместить его в ШИЗО (штрафной изолятор).
Надо понимать, что следы насилия за это время пропадают, и факт насилия доказать почти невозможно. Сотрудники ФСИН называют это “адаптация”, но на самом деле это сокрытие преступления.
У меня другой вопрос, почему в ШИЗО не помещают тех, кто насиловал, не возбуждают уголовные дела. То есть мало того, что человека изнасиловали, ему еще и вменяют нарушение и помещают в ШИЗО, ПКТ, СУС”.
…и в “психушку” жертву насилия запихать на всякий случай, если она требует справедливости…
Сами жертвы часто не осознают, что над ними совершается насилие. Они могут получить за секс чай, сигареты, и у них появляется иллюзия, что они – добровольные участники сделки. Здесь важно понимать, что по сути у них нет выбора, обиженные не принимают осознанное решение предоставлять секс услуги, а получают лишь формальную компенсацию за совершенное над ними насилие”.
Тюрьма – удовольствие для гея
по мнению ФСИН
Цитата: «При этом необходимо помнить, что в исследование практически не попали мужчины, осужденные за насильственные гомосексуальные преступления, предусмотренные ст. 132 УК РФ, ввиду относительно удовлетворительной микросоциальной адаптации гомосексуально ориентированных лиц в среде спецконтингента. Истинные гомосексуалисты, как правило, не испытывают физического и сексуального над собой насилия, практикуют естественные для себя гомосексуальные отношения, открыто сообщая окружающим об особенностях своей сексуальной ориентации».
Валентина Лихошва, кандидат психологических наук, координатор психологической службы Московского комьюнити центра для ЛГБТ инициатив: “Следуя этой логике, гетеросексуальная открытая женщина не будет испытывать физического и сексуального насилия над собой, так как насильник практикует естественные гетеросексуальные отношения? Или же для любого гомосексуала естественен секс с любыми мужчинами и в любом количестве, которые только пожелают в любой форме вступить с ним сексуальные отношения? Все эти утверждения лишены логики и не имеют никаких обоснований под собой”.
Исключение гомосексуальных контактов из УИК
Цитата: “Во-вторых, добровольное мужеложство получило право на существование с отменой ч. 1 ст. 121 УК РСФСР еще в 1992 году (а лесбиянство и не запрещалось вовсе). В настоящее время сексуальные меньшинства все громче заявляют о себе. Поэтому остается непонятным отношение законодателя к гомосексуалистам при отбывании ими лишения свободы. Более того, мы не нашли никаких формальных оснований вообще запрещать гомогенную половую связь в исправительных учреждениях”.
Леонид Агафонов: “Юрий Блохин еще в 1999 году предлагает довольно передовую идею об исключении добровольных сексуальных контактов из Уголовно-исполнительного кодекса, который приравнивает добровольный (и недобровольный секс) к нарушению режима (дисциплинарный проступок). Статья за мужеложеложство отменена в 1993 году, но отношение общества не изменилось до сих пор. К сожалению, и с момента защиты диссертации эта статья УИК не изменилась. Более того, в отношении темы гомосексуальности, гомосексуальных отношений в исполнительной системе и вне системы, пошел откат назад по нашему мнению.
Диссертация Юрия Блохина, несмотря на то, что была защищена в 1999 году, в отношении ЛГБТ-персон и тех, кто вовлечен в гомосексуальные отношения в тюрьмах России, была более прогрессивной чем следующие работы”.
В диссертация 2006 года, защищена в г. Елец ЯКОВЛЕВ НИКИТА АЛЕКСАНДРОВИЧ ТЮРЕМНАЯ (ПЕНИТЕНЦИАРНАЯ) СУБКУЛЬТУРА КАК КРИМИНОГЕННЫЙ ФАКТОР И ПЕРСПЕКТИВЫ НЕЙТРАЛИЗАЦИИ ЕЕ НЕГАТИВНОГО ВЛИЯНИЯ, защищена при Елецком университете имени Бунина автор как раз говорит о том, что преступления против половой неприкосновенности входят в число распространенных (стр. 87), но имеют высокий уровень латентности, что еще раз говорит о том система настроена скорее на замалчивание таких преступлений, чем на расследование.
Мы считаем, что нужно отменить статью за добровольные сексуальные контакты из УИК, и разрешить заключенным длительные свидания с партнерами и партнерками одного с ними пола.
Исследователи не говорят о том, система выгодна ФСИН, сотрудники исправительных учреждений сами участвуют в насилии и ломке. Многие исследования пронизаны гомофобией, но это результат среды, в которой работают авторы. Будь они толерантны к ЛГБТ, то просто не защитились в этой структуре. Поэтому мы считаем, что нужны независимые исследования и доклады, которые помогут международным инстанциям получить информацию о нарушениях в исполнительной системе России, и самой “системе” посмотреть на себя со стороны.
Мы сделали анализ того, что говорят об обиженных, кастовой системе, сексуальном насилии в диссертациях. Вы можете прочитать об этом тут.
Самое главное, в этой системе скрываются уголовные преступления. Возможно, если ЕСПЧ удовлетворит жалобы “обиженных”, существование проблемы будет зафиксировано, и это станет первым шагом на пути решения проблемы. С высокой степенью вероятности, будет увеличиваться число поданных жалоб. Сейчас слишком много людей вовлечены в процесс насилия над обиженными, и эти люди не могут сами себя осудить или признать преступниками. До момента полного избавления от этой несправедливости может смениться несколько поколений.”Мы в тихом шоке” – диссертации ФСИН глазами психологов, которые работают с ЛГБТ. Читайте в следующем материале…
Помочь проекту можно перейдя по ссылке
Авторы
Леонид Агафонов, Наталия Донскова
Команда
дизайн, экспертиза текста, оформление: Алексей Сергеев, иллюстрация: Мария Святых, поддержка в социальных сетях: Наталия Сивохина, волонтер Лидия Симакова
Партнеры
Норвежский Хельсинкский комитет, Российская ЛГБТ-сеть, Правозащитная сеть «Так-так-так», портал «Парни ПЛЮС», Front Line Defenders, Эрнест Мезак («Общественный вердикт»), Пражский гражданский центр, Альянс гетеросексуалов и ЛГБТ за равноправие, «Общественный вердикт», «Шелтер Сити Тбилиси»
Благодарим
Татьяну Дорутину, Татьяну Винниченко; сотрудников программы «Шелтер Сити Тбилиси» Сали Мезурнишвили, Свитлану Валько
