Писатель, открытый гей Пол Дэвид, переехавший в Россию в 90-х, поделился своей историей об эмиграции в Москву и опыте общения с русскими квир мужчинами.
О писателе и книге
Полу Дэвиду Гулду было немного за двадцать, когда он решил переехать в Россию — хотя уже тогда было понятно, что эта страна не самое гостеприимное место для гея смешанной расы из Хаддерсфилда, Англия. В своем новом романе «Последний танец на дискотеке для девиантов» (Last Dance at the Discotheque for Deviants), он рассказывает о событиях и трудностях, с которыми ему пришлось столкнуться.
Февраль 1993 года, разгар морозной московской зимы. Молодой русский мужчина Дима три недели ничего не слышал от своего парня. Он мог бы присоединиться к своему соседу по комнате Олегу и отправиться в путешествие, но его беспокоит молчание Кости. Через несколько дней безответных звонков он узнает правду: Костя мертв.
Сюжет книги медленно распутывает причину смерти Кости. Это захватывающая тайна, история гомофобии во всех ее проявлениях — насилие, неприятие, непонимание — все, чем была пропитана ранняя постсоветская Россия.
В начале 90-х страна переживала радикальные преобразования, открываясь для западного мира.
«Был период, когда ситуация казалась более обнадеживающей. Когда Горбачев был советским лидером, он решил снести барьеры, открыть границы, признать прошлые зверства, освободить политических заключенных. Людям разрешили путешествовать, они начали сокращать ядерный арсенал. К началу 90-х казалось — эй, Россия становится нормальной, демократической страной с лучшими правами для человека», — говорит писатель и журналист Пол Дэвид.
На фото Михаил Горбачев с Маргарет Тэтчер, их встреча для многих выглядела так, будто он ведет свой народ вперед. (Фото Терри Диснея/Daily Express/Hulton Archive/Getty)
Опасность быть геем
В то время Гулд был недавним выпускником Бирмингемского университета со степенью по русскому языку и амбициями стать иностранным корреспондентом. Он был молод, принадлежал к рабочему классу, принадлежал к смешанной расе и был геем. Несмотря ни на что, он переехал в Россию — сначала на три месяца, затем на год, а затем в 26 лет — на ПМЖ.
«В частности, это место никогда не было дружелюбным к геям», — говорит он. «Но, конечно, для меня, или для тебя, или для кого-то другого есть нечто большее, чем просто быть геем. Вы должны понимать, что в то время было немного мест, куда гей мог бы пойти отдохнуть и почувствовать себя в полной безопасности», — для Гулда важнее было преследовать свои мечты.
Гомосексуальность была декриминализована в России в 1993 году, и Гулд оказался на зарождающейся, но все еще очень андерграундной сцене, из которой его книга широко заимствована.
Подружившись сначала с эмигрантами, он вскоре начал посещать дискотеки для сексуальных меньшинств — серию клубных вечеров, которые регулярно меняли место, чтобы не стать мишенью.
«Как это описано в книге, все напоминало школьную дискотеку, — вспоминает Гулд, — в столовой, где все столы были отодвинуты в сторону. Вы знали всех, потому что больше некуда [геям] было идти. Никто особенно не беспокоился о том, чтобы быть крутым. Это было так: здесь есть где потанцевать и, может быть, поцеловаться. Но была и опасность».
В книге опасность постоянна. В одну из ночей дискотеки происходит жестокое нападение, которое раскрывает главную тайну, а также насилие, скрывающееся в местах для прогулок, от рук полиции и во времена секс-бизнеса. Быть геем, возможно, и легализовали, но систематическая охота на квир-мужчин точно не пресекалась.
Надежда на будущее
Гулду, который сегодня живет в Брайтоне со своим мужем и работает заместителем редактора в Financial Times, повезло больше, чем его персонажам. Он слышал о нападениях, и ему удалось несколько раз удачно сбежать, но он не подвергался насилию, которое случается с некоторыми в его книге.
Был случай в 1992 году, когда на вечеринке ждала банда, и его чуть не избили. В другой раз он гулял с русским парнем и сопровождал его, чтобы покурить на улице.
«К нам подошли какие-то парни, и я помню, как услышал свист рядом со мной, возможно, это была бейсбольная бита или что-то в этом роде», — говорит он. «Я вовремя сбежал, чтобы никто не смог навредить мне физически».
«Это довольно расистский период в истории России», — добавляет Гулд. «Однажды я сел в ночной поезд, и мимо меня прошли два солдата и толкнули меня в окно. Это ребята, с которыми нельзя связываться, я ничего не мог с этим поделать».
Гулд говорит, что, возможно, это был не расизм — он светлокожий и знает, что темнокожим чернокожим, в частности африканским студентам, приходилось гораздо хуже. В целом, он, кажется, не слишком зациклен на насилии того времени. Больше всего на свете он явно расстроен тем, что могло бы быть.
«Я, как и многие журналисты и многие люди, наблюдающие за Россией, чувствовал, что все движется в этом позитивном направлении», — говорит он. «Где-то в 1997 году даже поговаривали о вступлении России в НАТО или в Европейский Союз. С точки зрения 2023 года эти надежды лежат в руинах. Я глубоко переживаю за Россию».
По его словам, голосование для Путина «сфальсифицировано», и ясно, что российский президент не собирается отдавать свою власть. В то время как многие простые русские боятся его и хотят, чтобы он ушел, Гулд считает, что некоторая часть людей, может быть, 30%, действительно поддерживают его и думают, что он силен и не идет на поводу у Запада.
Он продолжает: «Исторически сложилось так, русские страстно желали политика, которого они назовут «сильным лидером». Страшно подумать, что есть люди, которые ностальгируют по Сталину, который отправил миллионы людей в концлагеря. При этом они думают, что Горбачев был слабаком, это очень грустно».
В конечном счете, говорит он, происхождение России доказывает, что принятие Запада и свободного рыночного капитализма не является гарантией прав человека.
«Это страна с трагичным путем. Это страна с богатым наследием прекрасной классической музыки, искусства и истории. И все же, у преобладающего в публичном голосе большинства есть эта привязанность к жестокости и насилию»
«Сейчас при Путине мы наблюдаем, что они снова начинают нападать на права геев», — отмечает писатель. «Они не криминализировали снова однополые отношения, но объявили преступлением их упоминание в положительном ключе. Даже за радужный флаг вас могут арестовать».
«Я думаю, что России грозит опасность превратиться в фашистское государство, подобное нацистской Германии. И права ЛГБТК+ часто находятся на острие этого, например, нацисты преследовали квир людей только из-за паранойи режима и своего рода выбора “козла отпущения”».
Что автор хочет, чтобы люди вынесли из его книги, так это ощущение, что Россия — это место, где человечество раздавлено системой — ощущение трагической потери.
Начало в конце
Первоначально любовь Гулда к России выросла из его увлечения богатым наследием искусства и культуры.
«В школе мне всегда нравились языки, — говорит Гулд. «И я думаю, что захватило мое воображение, когда мне было около 16 или 17 лет, я впервые услышал классическую музыку, Чайковского, и подумал, что это так красиво».
«И если вы когда-нибудь видели «Лебединое озеро», особенно ту замечательную полностью мужскую версию несколько лет назад, вы думаете: ну, вот что-то чудесное исходит от “империи зла”. Я хотел узнать больше».
Безусловно книга автора, с его слов, в своем роде передает читателю это наследие в виде насилия и жестокости. Возможно, это вымысел, но это действительно редкий взгляд на историю ЛГБТК+ сообщества в России, в особенности жизни гей мужчин столицы.
Перевод и адаптация: Денис Богданов
