Журнал Time на днях выпустил большую статью вместе с комментариями депутатки Инны Совсун, которая ранее внесла законопроект об однополых партнерствах в Украине.
Когда Владимир Путин объявил о полномасштабном вторжении России в Украину 24 февраля 2022 года, он отчасти позднее сформулировал этот шаг как средство «защиты традиционных ценностей от западных взглядов, которые прямо ведут к деградации и вырождению, потому что они противоречат человеческим ценностям и природе». Президент имел в виду, в частности, принятие и юридическое признание ЛГБТК+ сообщества западными странами — ту самую тему, которую он долгое время использовал как средство подрыва либеральной демократии, изображая себя истинным защитником консервативных социальных и религиозных ценностей.
Оправдывая войну, в том числе и таким образом, Путин, возможно, надеялся стимулировать ее поддержку среди консервативного и религиозного населения Украины. Однако на практике он смог добиться как раз обратного. С началом войны в украинском обществе резко возросла поддержка ЛГБТК+ сообщества и, в частности, квир солдат, служащих в армии. Усилились призывы дать возможность квир людям иметь доступ к официальным, установленным законом, партнерствам. Для некоторых гомофобия стала почти синонимом российской агрессии.
Инна Совсун, украинская депутатка, которая в прошлом месяце представила законопроект, который, в случае его принятия, легализует однополые гражданские партнерства заявила, что происходящее в Украине является прямым следствием действий Путина. «Поскольку Путин сделал гомофобию такой важной частью своей политической программы и российской национальной идеологии, люди автоматически ассоциируют его с гомофобией», — говорит она. «Поэтому, если мы отличаемся от него, то мы должны отличаться и в этой области».
Хотя Украина была первой постсоветской страной, декриминализовавшей гомосексуальность после обретения независимости в 1991 году, права ЛГБТК+ людей в стране отставали от современных норм. Однополые пары не имеют доступа к тем же правам или привилегиям, что и их гетеросексуальные партнеры. Хотя были предприняты некоторые усилия для защиты квир людей в стране, включая принятие закона 2015 года, запрещающего дискриминацию на рабочем месте, они не получили широкого признания в обществе.
Согласно исследованию, проведенному в 2016 году украинской правозащитной организацией «Наш свет» и Киевским международным институтом социологии, 60% опрошенных заявили, что негативно относятся к ЛГБТК+ сообществу. Только треть респондентов заявили, что считают себя достойными равных прав.
С тех пор многое изменилось. В последующем опросе, проведенном в прошлом году, те же социологи обнаружили, что оппозиция ЛГБТК+ сообществу сократилась до 38%, тогда как поддержка равноправия почти удвоилась.
По мнению аналитиков и активистов, у этого сдвига три причины. Во-первых, как отмечает Совсун, Украина стала в значительной степени враждебной как Путину, так и проповедуемой им гомофобной идеологии. Во-вторых, в войне, которую многие считают борьбой между либеральной демократией и авторитаризмом, многие украинцы рассматривают движение к большему равенству и инклюзивности как неотъемлемую часть изменения своей ориентации на Европу и Запад.
Но третья и, возможно, самая важная причина — это то, что члены ЛГБТ-сообщества в настоящее время находятся на передовой. По оценкам, в украинской армии служат тысячи квир солдат. Хотя многие из них не обязательно открытые квир представители, их открыть растет. «После полномасштабного вторжения у нас было больше историй о каминг-ауте, чем когда-либо прежде», — говорит Макс Потапович, медиа-менеджер организации LGBT Military, которая защищает интересы украинских солдат.
Часть работы Потаповича состоит в том, чтобы делиться в социальных сетях историями солдат, которые в настоящее время служат на передовой. Один из таких постов про гей-пару Ивана и Николая собрал более 1,5 млн просмотров. «Наши квир солдаты понимают, что могут очень быстро лишиться жизни, и они не жили так свободно, как могли бы без войны», — говорит Потапович. «Это мотивирует их выйти из шкафа, несмотря на всю гомофобию».
Все больше и больше украинцев поддерживают квир солдат. В вышеупомянутом исследовании 2022 года даже среди респондентов, которые отрицательно относятся к ЛГБТК+ сообществу, 53,8% заявили, что поддерживают их включение в армию. Среди тех, кто имеет положительное мнение, поддержка достигает 82,6%.
Растет также осведомленность о несоразмерных проблемах, с которыми сталкиваются ЛГБТ солдаты. Например, если квир солдат ранен или убит в бою, отсутствие юридического признания однополых партнерств означает, что второй половинке не будет предоставлено право принимать медицинские решения от имени убитого, хоронить или взимать любые государственные сборы и компенсации.
Совсун надеется, что именно эти несправедливости исправит предложенный ею закон, но до него еще далеко. Хотя законопроект подписали еще 17 депутатов, в том числе члены ее партии “Голос” и правящей партии президента Владимира Зеленского “Слуга народа”, закон все еще должен пройти рассмотрение в Комитете Верховной Рады Украины по правовой политике — одном из первых необходимых этапов законотворческого процесса. Эта стадия процесса еще не наступила, и Совсун не надеется, что она станет приоритетной в ближайшее время.
Хотя Зеленский ранее выражал поддержку большего равенства в ответ на петицию, призывающую к легализации однополых браков, президент также заявил, что такое изменение потребует внесения поправок в конституцию страны, которые не могут быть изменены во время состояния войны или чрезвычайной ситуации.
“Он старается не вдаваться в вопрос, который потенциально может вызвать разногласия, но дело в том, что за последний год уровень поддержки такого рода изменений законодательства фактически вырос”, — говорит Инна, отмечая, что для того, чтобы законодательство добилось успеха, это неизменно потребует поддержки его партии.
По ее мнению, борьба за большее равенство не должна откладываться до окончания войны. Украинские солдаты-геи не могут себе этого позволить. “ЛГБТ-люди, призванные в армию, воюют за страну, которая их полностью не поддерживает”, — говорит она. “Пока мы ведем эту дискуссию здесь, в парламенте, они там, в окопах, борются за право для нас проводить эти дебаты”.
Со своей стороны, Совсун надеется, что повышенное международное внимание к этому вопросу побудит правительство действовать быстрее. Одним из факторов, который может заставить их сделать это, является ожидаемое решение Европейского суда по правам человека.
В 2014 году Андрей Маймулахин и его партнер Андрей Маркив подали иск в суд, утверждая, что непризнание Украиной однополых партнерств является дискриминацией по европейскому законодательству. ЕСПЧ сообщил об этом деле в 2021 году, и, хотя точно неизвестно, когда будет вынесено решение, недавний прецедент предполагает, что оно может пойти в пользу пары.
В 2021 году тот же суд постановил в аналогичном деле, что Россия нарушила Европейскую конвенцию о правах человека из-за того, что не предоставила однополым союзам возможность получить юридическое признание в соответствии с внутренним законодательством. Хотя Москве может быть все равно, если это нарушит европейскую конвенцию, Киеву это почти наверняка может выйти в не самый лучший способ попасть в евросоюз.
“Как претенденты на членство в ЕС, мы не можем просто сказать, что будем игнорировать решение Европейского суда по правам человека”, — говорит Совсун.
Тем не менее украинские ЛГБТК+ активисты с оптимизмом смотрят на то, что перемены неизбежны. “Война помогла стране осознать, что быть в партнерстве или быть в паре — это не только ходить в рестораны”, — говорит София Лапина, украинская активистка и глава Ukrainepride. “Иногда речь идет о смерти, иногда о разрешении посетить вашего партнера в больнице. Сейчас все украинцы это понимают”.
