Предлагаем подборку неочевидных книг, которые особенно отзовутся молодым людям: как страдать от первой любви, как строить отношениям со старшими товарищами, как понимать искусство и как не облажаться до тридцати.
Михаил Кузмин. Крылья. 1906
«Крылья» — первый изданный русский гей-роман. Современники автора в этом его произведении многого не поняли или не заметили. Меж тем небольшая эта книга полна мелких деталей быта русского богемного гея начала века, рассуждений о красоте, соблазнении, любви, о старой и новой вере.
«Крылья» рассказывают историю классического гимназиста Вани Смурова — мальчика лет семнадцати, сироты, перевезенного в Петербург и оставленного на попечение знакомых. Ваню подмечает некто Ларион Штруп — образованный бонвиван. Он помогает Ване с древнегреческим и латынью, учит итальянскому, развивает эстетический вкус и вообще принимает деятельное участие в становлении мальчика. И постепенно Ваня в него влюбляется.
Эта история является, на самом деле, подобием философской притчи для юношества, облеченной в беллетризованную форму, как любил это делать Платон, к диалогу которого «Федр» отсылает название повести Кузмина. «Крылья» — это развернутая иллюстрация абзаца из «Федра», где влюбленный не ограничивается физической близостью с любимым, но старается развить его лучшие наклонности, развиваясь и сам, открывая новые горизонты, обогащаясь новыми знаниями и умением — выращивая в душе своей крылья.
Любовь не имеет другой цели помимо себя самой; природа тaкже лишена всякой тени идеи финaльности. Законы природы совершенно другого разряда, чем законы божеские, так называемые, и человеческие. Закон природы — не то, что данное дерево должно принести свой плод, но что при известных условиях оно принесет плод, a при других – не принесет и даже погибнет само тaк же справедливо и просто, кaк принесло бы плод. Что при введеньи в сердце ножа оно может перестать биться; тут нет ни финaльности, ни добра и зла. И нарушить закон природы может только тот, кто сможет лобзать свои глaзa, не вырванными из орбит, и без зеркала видеть собственный затылок. И, когдa вaм скажут: «противоестественно», – вы только посмотрите нa сказавшего слепца и проходите мимо, не уподобляясь тем воробьям, что разлетаются от огородного пугала.
Эрве Гибер. Без ума от Венсана. Kolonna Publications, 2012 (пер. А. Воинов)
«Без ума от Венсана» — это некролог в память о навязчивой юношеской любви к Венсану, которого Гибер знал в детстве до того, как тот исчез, став мужчиной. Их страсть была полноводной и приливной. Отношения — сексуальными и плотскими, нежность — заострённой. Бесконечный лабиринт принуждений и зависимостей, где Гибер бродил без направляющих объятий. Водоворот разочарований, притяжений, любовных слияний, ожиданий, фантазий, поступков.
Гибер вычерчивает самые ужасные эмоции и раскрашивает их в странные, но прекрасные цвета. Он рассказывает о любви — отвратительной любви, исключительно односторонней, странной, болезненной и прежде всего жестокой, но все-таки любви, от которой трудно убежать (но кто бы захотел?). Книга — воплощенная пытка безответной любовью, которой мучился Гибер, и которую с такой охотой позволяют себе двадцатилетние.
В такой-то день, в такой-то час этот персонаж потонул в своей любви, он чувствовал, как его сердце бьётся в груди другого, которого он сжимал в объятиях, его тело больше ему не принадлежало, это был некий дар, и другой благосклонно смотрел, чтобы он не задохнулся в волне, и с нежностью держал его на плаву в своих руках посреди бескрайней вечности.
Эдмунд Уайт. История одного мальчика. Глагол, 2000 (пер. В. Коган)
«История одного мальчика» — это одновременно и шедевр юношеской литературы, и ключевая книга в истории гей-литературы, созерцающая пейзаж подростковой гомосексуальности с обезоруживающей откровенностью. «Что, если, — размышляет рассказчик, — я смогу описать свою жизнь такой, как она есть? Что, если я смогу изобразить всю ее беспросветную тупость, всю тоску и тайную страсть, никем не разгаданную, ничем не выданную?» «Реализм» романов XIX века, которые запойно читает рассказчик, кажется ему некой фантазией, «параллельной надуманной жизнью». Сможет ли он отыскать новый реализм, который бы точно отражал внутренний и внешний миры, где на самом деле живёт рассказчик?
На среднем западе 1950-х годов молодые геи взрослели, обуреваемые смятением, ненавистью к себе и сомнениями. Книга Уайта, прекрасно описывая это чувственное замешательство, в то же время поражает и своим собственным особым качеством: безапелляционной новизной и жгучей правдивостью. 40 лет спустя (роман впервые опубликован в 1982), в культуре, где открытый разговор о сексуальности повсеместен, роман сохранил свою пугающую откровенность: напряженное безумие, с которой описана тоска 14-летнего подростка по отцу, или его попытки заработать себе на проститута, или ужасное предательство, которое приближает неотвратимый финал. Роман не раз сравнивали с «Над пропастью во Ржи» Сэлинджера, и не будет преувеличением сказать, что «История одного мальчика» — своеобразная гей-версия истории Холдена Колфилда.
Говорят, ранняя любовь, любовь без будущего — ненастоящая, но по-моему, единственная любовь — это первая. Впоследствии до нас всю жизнь доносятся ее мимолетные репризы, отдельные отзвуки подлинной темы сочинения, которое с годами превращается в сонатную разработку, механическое развитие нескладного канона с чересчур большим количеством партий.
Алекс Пилчер. Краткая квир-история искусства. Ад Маргинем, 2020 (пер. Е. Курова)
Эта небольшая книга специалистки по истории искусства, веб-разработчицы галереи Тейт и ЛГБТ-активистски Алекс Пилчер адресована всем, кто желает узнать, как работает квир-взгляд применительно к изобразительному искусству.
Пилчер отобрала более 60 художественных работ и поместила их в культурно-исторический контекст. На каждой странице представлены одно произведение и небольшой сопровождающий его текст, где поясняется, каким образом художники и фотографы проявляют своё причудливое видение мира через искусство. Как говорит Пилчер в интервью, «мне хотелось представить как можно больше художников. В большинстве работ по квир-искусству видна тенденция сосредотачиваться на Северной Америке и Западной Европе. Это гораздо более изученная область квир-искусства, и было бы достаточно легко наполнить книгу белыми американскими геями — и даже никакого исследования проводить не нужно! Но мне хотелось, что были представлены художники и художницы со всего мира. Хотелось показать, что трансгендерные художники — не просто диковинка. Хотелось сбалансировать книгу, дав место творцам всех гендеров».
Эта книга — не история художественного движения. Она не очерчивает границы некоего квир-стиля и не проводит перед читателем процессию художников, которых роднит друг с другом определенная особенность. Если вы рассчитывали получить справочник по ‘квир-художникам’, вас может ждать разочарование. В этой книге намечены некоторые пути, которыми искусство исследовало квир-опыт: формы сексуальности, эротизм, гендерные идентичности и стили выражения, отступающие от общественных норм.
Мэг Джей. Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом. Манн, Иванов и Фербер, 2016 (пер. Н. Яцюк)
В современной культуре нередко можно услышать, что тридцать — это новые двадцать. Что на десятилетие между 20 и 30 можно подзабить и наслаждаться первым изводом молодости, а отношения и карьеру начинать уже в тридцать.
Доктор Мэг Джей в своей книге не утверждает, что молодые двадцатилетние, у которых нет постоянной работы, всё делают неправильно. Не утверждает, что думать о карьере или любви на более позднем этапе своей жизни — это плохо. Она всего лишь показывает, что все наши действия имеют последствия, и если ты хочешь сделать карьеру и иметь отношения после тридцати, тебе следует начать думать и планировать всё это в свои двадцать. Она говорит, что годы после окончания учебы имеют значение, что руководители и опытные профессионалы добрались туда, имея за плечами годы работы. Люди не становятся опытными профессионалами в тридцать по мановению волшебной палочки, это требует времени и труда.
Один руководитель отдела персонала сказал мне следующее: “Мне не нужны заверения претендентов в том, будто они мечтают проработать здесь всю жизнь. Меня это раздражает. Никто не знает, что будет через пять лет. Тем не менее кандидат должен продемонстрировать, почему работа именно в нашей компании имеет для него смысл, – помимо того, что этому человеку просто нужна работа или его квартира находится в двух кварталах от нашего офиса”. Жизнь не обязательно должна носить линейный характер, но она должна иметь смысл.
