Русская квир-поэзия о репрессиях

ЛГБТ-репрессии

Как ЛГБТ-люди рефлексировали кромешный мрак в застенках советской репрессивной машины

Куда они бросили тело твоё? В люк?

Где расстреливали? В подвале?

Слышал ли ты звук

Выстрела? Нет, едва ли.

Лидия Чуковская

Репрессии в России ужесточаются. По статье об “ЛГБТ-пропаганде” в 2023 году привлекли к ответственности 106 человек, в 2022 году – 16. Причём рост не только по годам, но и по полугодиям: 27 – человек в первом полугодии 2023 года, 79 – во втором. Параллельно идут дискуссии о снятии моратория со смертной казни, по данным опроса Russian Field, скорее поддержали бы такое решение 53%.

Поэтому в нашей исторической рубрике мы решили вспомнить талантливых квир-людей, пострадавших от репрессий. Будет только два вполне оправданных исключения: Лидия Чуковская и Александр Аронов. Сегодня вы, дорогие читатели, погрузитесь в поэтический тлен. Несколько тщательно отобранных стихотворений помогут прочувствовать весь ужас массовых репрессий.

Николай Клюев (1884 – 1937)

ЛГБТ-репрессии

Бисексуальный поэт, два года жил с Сергеем Есениным. Сидел дважды: при царе и при Советах. Первый раз – за участие в первой русской революции 1905 года, второй – за контрреволюционную деятельность и мужеложство. Именно во время первой отсидки написал мрачные и, увы, пророческие стихи. Расстрелян, посмертно реабилитирован в 1960 году.

Прогулка

Двор, как дно огромной бочки,

Как замкнутое кольцо;

За решеткой одиночки

Чье-то бледное лицо.

 

Темной кофточки полоски,

Как ударов давних след,

И девической прически

В полумраке силуэт.

 

После памятной прогулки,

Образ светлый и родной,

В келье каменной и гулкой

Буду грезить я тобой.

 

Вспомню вечер безмятежный,

В бликах радужных балкон

И поющий скрипкой нежной

За оградой граммофон,

 

Светлокрашеную шлюпку,

Вёсел мерную молву,

Рядом девушку-голубку –

Белый призрак наяву…

 

Я всё тот же – мощи жаркой

Не сломил тяжелый свод…

Выйди, белая русалка,

К лодке, дремлющей у вод!

 

Поплывем мы… Сон нелепый!

Двор, как ямы мрачной дно,

За окном глухого склепа

И зловеще и темно.

 

***

Я надену черную рубаху

И вослед за мутным фонарем

По камням двора пройду на плаху

С молчаливо-ласковым лицом.

 

Вспомню маму, крашеную прялку,

Синий вечер, дрёму паутин,

За окном ночующую галку,

На окне любимый бальзамин,

 

Луговин поёмные просторы,

Тишину обкошенной межи,

Облаков жемчужные узоры

И девичью песенку во ржи:

 

Узкая полосынька

Клинышком сошлась –

Не вовремя косынька

На две расплелась!

 

Развилась по спинушке,

Как льняная плеть,–

Нe тебе, детинушке,

Девушкой владеть!

 

Деревца вилавого

С маху не срубить –

Парня разудалого

Силой не любить!

 

Белая березонька

Клонится к дождю…

Не кукуй, загозынька,

Про судьбу мою!..

 

Но прервут куранты крепостные

Песню-думу боем роковым…

Бред души! То заводи речные

С тростником поют береговым.

 

Сердца сон, кромешный, как могила!

Опустил свой парус рыбарь-день.

И слезятся жалостно и хило

Огоньки прибрежных деревень.

***

 

На часах

На часах у стен тюремных,

У окованных ворот,

Скучно в думах неизбежных

Ночь унылая идет.

Вдалеке волшебный город,

Весь сияющий в огнях,

Здесь же плит гранитных холод

Да засовы на дверях.

Острый месяц в тучах тонет,

Как обломок палаша;

В каждом камне, мнится, стонет

Заключенная душа.

Стонут, бьются души в узах

В безучастной тишине.

Все в рабочих синих блузах,

Земляки по крови мне.

Закипает в сердце глухо

Яд пережитых обид…

Мать родимая старуха,

Мнится, в сумраке стоит,

К ранцу жалостно и тупо

Припадает головой…

Одиночки, как уступы,

Громоздятся надо мной.

Словно глаз лукаво-грубый,

За спиной блестит ружье,

И не знаю я – кому бы

Горе высказать свое.

Жизнь безвинно-молодую

Загубить в расцвете жаль, –

Неотступно песню злую

За спиною шепчет сталь.

https://t.me/parni_plus
[adrotate group="1"]

Шелестит зловеще дуло:

“Не корись лихой судьбе.

На исходе караула

В сердце выстрели себе

И умри безумно молод,

Тяготенье кончи дней…”

За тюрьмой волшебный город

Светит тысячью огней.

И огни, как бриллианты,

Блесток радужных поток…

Бьют унылые куранты

Череды унылой срок.

 

Марина Цветаева (1892 – 1941)

ЛГБТ-репрессии

Бисексуальная поэтесса, два года была в отношениях с поэтессой и переводчицей Софией Парнок. Муж расстрелян в 1941 году, дочь провела 15 лет в ссылке и лагерях. Оба реабилитированы, в 1956 и 1955 годах соответственно. Покончила с собой.

Реквием

Уж сколько их упало в эту бездну,

Разверзтую вдали!

Настанет день, когда и я исчезну

С поверхности земли.

 

Застынет все, что пело и боролось,

Сияло и рвалось.

И зелень глаз моих, и нежный голос,

И золото волос.

 

И будет жизнь с ее насущным хлебом,

С забывчивостью дня.

И будет все – как будто бы под небом

И не было меня!

 

Изменчивой, как дети, в каждой мине,

И так недолго злой,

Любившей час, когда дрова в камине

Становятся золой.

 

Виолончель, и кавалькады в чаще,

И колокол в селе…

– Меня, такой живой и настоящей

На ласковой земле!

 

К вам всем – что мне, ни в чем не знавшей меры,

Чужие и свои?! –

Я обращаюсь с требованьем веры

И с просьбой о любви.

 

И день и ночь, и письменно и устно:

За правду да и нет,

За то, что мне так часто – слишком грустно

И только двадцать лет,

 

За то, что мне прямая неизбежность –

Прощение обид,

За всю мою безудержную нежность

И слишком гордый вид,

 

За быстроту стремительных событий,

За правду, за игру…

– Послушайте! – Еще меня любите

За то, что я умру.

 

Геннадий Трифонов (1945 – 2011)

ЛГБТ-репрессии

Открыто гомосексуальный поэт и диссидент, отсидел за мужеложство четыре года, 1976 – 1980. Написал об этом гомоэротический роман “Сетка. Тюремный роман”. Эмигрировал, потом вернулся.

***

Нине Катерли       

А вы мне пишете сюда,

что я поэт – и тем прекрасен,

и потому во мне не гаснет

моя высокая звезда.

 

Вы пишете, что голос мой

вполне усвоен зимней рощей,

которая, как черный почерк,

послушна под моей рукой.

 

Вы говорите, я один

воспел все то, что петь запретно,

когда мы любим безответно

того, кто нам необходим.

 

Того, кто нашу жизнь, как сад,

из черных веток образует,

когда нас Бог в уста целует,

как эту землю снегопад.

 

Того, по ком и я в ночи

кричу, как раненая птица.

Того, кто мне почти не снится.

Того, о ком в стихах молчу.

 

Вы пишете как бы в ответ…

Вы умоляете: “Не сдайся,

всё выдержи и жить останься”.

И я живу. И жизни нет.”

***

Все наши сегодняшние герои так или иначе пострадали от репрессий, куда более массовых, чем сегодняшние. Россия лишилась многих невероятно талантливых людей. И нынешний пугающий тренд “вернуть всё взад” пророчит такое же интеллектуальное истощение страны. Как ты ни старайся, талантливых несогласных не заменят ни соцреалисты и пламенные фанатики коммунизма, ни фашисты с Zетнутым бредом.

И напоследок – про смертную казнь. Это, и ежу понятно, необратимо. Всё, что можно сделать – посмертно реабилитировать. Но легче ли от этого трупам? Процитируем “1956-й” Александра Аронова:

Среди бела дня

Мне могилу выроют.

А потом меня

Реабилитируют.

 

Пряжкой от ремня,

Апперкотом валящим

Будут бить меня

По лицу товарищи.

 

Спляшут на костях,

Бабу изнасилуют,

А потом простят.

А потом помилуют.

 

Скажут: – Срок ваш весь.

Волю мне подарят.

Может быть, и здесь

Кто-нибудь ударит.

 

Будет плакать следователь

На моем плече.

Я забыл последовательность,

Что у нас за чем.

 

Текст: Лев Соколинский

 

[adrotate group="5"]

Не пропусти самые интересные статьи «Парни ПЛЮС» – подпишись на наши страницы в соцсетях!

Facebook | ВКонтакте | Telegram | Twitter | Помочь финансово
Яндекс.ДЗЕН | Youtube
БУДЬТЕ В КУРСЕ В УДОБНОМ ФОРМАТЕ