Бытует мнение, что главное в эмиграции — выдержать первый год. Мол, если за это время вы не вернулись в страну исхода, не сошли с ума и не ушли в глубокую депрессию, вы выживете. Первая волна эмиграции из России пошла в марте 2022 года, а спустя полгода — после объявления мобилизации — случилась вторая. Чтобы понять, как изменился запрос релокантов за два года, мы поговорили с представителями бизнеса и некоммерческих проектов, которые работают с русскоязычным комьюнити в разных странах.
Квиры продолжают бороться
Небольшое помещение на узкой улочке Барселоны. Двери, напоминающие по масштабам гаражные ворота, распахнуты настежь. На входе стоит группа хохочущих девушек. Мне сюда, сегодня ЛГБТ-кинофестиваль «Бок о Бок» показывает фильм «Кости раздора» о репрессиях против квиров в Испании. Местный показ инициировал проект «энсалада», который организует досуг русскоговорящих барселон_цев. Я на этом показе спикер: буду отвечать на вопросы аудитории вместе с эксперткой по франкистскому режиму Зиной.
Почти два года назад похожий показ проходил в магазине русской книги в Барселоне. Персона, которая организовывала тот сеанс делилась непростым опытом. То что казалось очевидным для своего круга в России в местном сообществе было в новинку: гомофобные, сексистские и расистские высказывания и ответы на них составляли добрую половину дискуссии. В этот раз было иначе: полтора десятка зритель_ниц живо обсуждали историю Испании, сравнивали местный опыт и опыт Германии в вопросе люстраций и говорили о гомофобии на постсовестском пространстве. Даже после показа дискуссия не закончилась, весь состав перетёк в соседний бар.
«Мне кажется, в нашем сообществе довольно много ЛГБТ-персон. Многие из них были готовы пережить войну, а вот последовавшие за ней репрессии внутри страны заставили их искать убежище в Европе. Часто это очень напуганные люди: не все из них готовы говорить о причинах своего отъезда и как-то обсуждать тему ЛГБТК+. В нашем сообществе я вижу квир-пары и синглов, которые приходят на мероприятия и не афишируют свою идентичность», — рассказывает Юля, создательница проекта «энсалада», который насчитывает 5 000 участников в Telegram.
Пятнадцать человек на квир-показе — это хороший результат. Но фильмы на позитивные темы традиционно собирают в три-четыре раза больше человек.
«Русскоязычная культура не может сейчас существовать свободно ни в России, и в Беларуси, ни, кажется, в Украине, просто потому что воющей стране не до этого. В какой-то момент я решила, что поддержание русскоязычной культуры — это одна из важных миссий „энсалады“. Но оказалось, что это нужно далеко не всем. Мы лишились части комьюнити, которой наши выставки, кинопоказы и эко-фестивали казались неинтересными. Если грубо сформулировать их претензию, то она могла бы звучать так: „Ну нормально ж бухали. Чё началось?“ Запрос на репрезентацию русскоязычной культуры постепенно растёт. Но часть людей очень хочет перестать думать о социальном: они переехали в Барселону отдыхать», — продолжает Юля.
Та же роль, что и мне, — роль спикера на кипоказе «Бок о Бока» — досталась Егору из фонда «Выход». Показ фильма «Розовый треугольник» проходил в начале года в вильнюсском Reforum Space, а вторым участником той дискуссии был правозащитник Игорь Кочетков. «Мне кажется, большая часть людей собралась в тот вечер в зале ради чувства единения со своими. Каждый и каждая в зале ощущали важность своего присутствия, даже если не высказались после сеанса. Традиционно дискуссия о прошлом быстро перешла в разговор об актуальном — о правах квир-персон в России и Беларуси и об их борьбе. Именно разговор о борьбе перевёл дискуссию из эмоционального русла в конструктивное: а что мы можем делать сегодня? Это всё подарило удивительное чувство вдохновения, но без отрыва от реальности», — вспоминает Егор.
Спасаемся, общаемся, дружим
Этот опыт заставил меня задуматься о пути релокант_ок. Крупный город в Европе часто воспринимается как финальная точка маршрута для многих, кто покинул Россию. Но попасть в европейскую столицу могут не все и уж точно не сразу. Давайте попробуем проследить, из каких точек на карте состоит путь релокантов и как меняется их запрос от этапа к этапу.
«Я не хотела продолжать работать в российских корпорациях. Причина — разрыв, который будет неизбежно возникать в твоей реальности: ты уже больше не погружен в систему, на которую работаешь. Эти мысли наложились на план найти хорошее русскоязычное комьюнити, в котором можно было просто поболтать. Чем дольше я сидела в местных чатах, тем сильнее я ощущала токсичную атмосферу. Да и темы для разговоров сводились к правовым запросам. Мой же вопрос про вкусные огурцы тогда вызывал непонимание у завсегдатаев. Поэтому я сама стала организовывать скромные посиделки. А потом началась мобилизация, и они превратились в миссию: помочь людям пережить происходящее», — вспоминает Юля.
Схожую миссию для себя сформулировала и команда «Ковчега». Для большинства уехавших или тех, кто только готовится покинуть Россию, всё начинается с помогающих чатов. Созданием таких онлайн-сообществ стала организация «Ковчег».
«„Ковчег“ появился в марте 2022 года и сразу же стал создавать ветки чатов для уехавших. Наши чаты делятся по странам и сферам интересов: есть ветки для родителей, есть — для квир-персон, есть — для учёных. Мы их ведём, модерируем и делимся экспертизой. Хотя в наших чатах уже много завсегдатаев, которые готовы ответить на любой вопрос и поделиться личным опытом», — рассказывает Мартиша, сотрудница «Ковчега» (имя изменено).
Запросы мигрантов в первые месяцы всегда крутятся вокруг вопросов базовой безопасности: легализация, поиск жилья, вывод денег из России. Часто в 2022-м «Ковчег» помогал не только советами, но и предоставлял временное убежище. У проекта были дома в Армении, Польше и Казахстане, где можно было жить до двух недель, пока не пройдешь базовую адаптацию. Такие коливинги часто помогали политическим активистам, которые уезжали от личных преследований без возможности организовать хотя бы сбор вещей. Кроме коливингов у «Ковчега» есть и оффлайн-центры, которые используются для проведения мероприятий:
«Мы организуем семинары для вновь прибывших, например, по оформлению медицинской страховки, проводим языковые курсы и творческие мастер-классы, организуем выставки, свопы и фестивали. Сегодня наша цель — объединять людей и формировать комьюнити за пределами чатов», — объясняет Мартиша.
Эту мысль продолжает Юля из «энсалады»: «Сначала человек приезжает и погружается в организацию своей жизни: квартира, банковский счет, спортзал, коворкинг… А потом он приходит к нам, потому что ему нужно пространство, чтобы всё это обсудить. Вначале было общее чувство потерянности от того, что друзей больше нет, от того, что новый город пугает, от того, что желание интегрироваться сменилось попыткой найти своих. Но если раньше отсев по принципу свой-чужой был довольно поверхностным, то сегодня появился запрос на глубокую дружбу. Разговоров о том, кто как снял квартиру уже недостаточно. Люди хотят сформировать круг, близкий по ценностям».
В сентябре 2022 года Катя открыла в Тбилиси небольшую уютную кофейню Bulbuli. Она много лет работала в спешелти-кофейне в Москве и решила, что в новой стране она сама хочет создать третье место (согласно концепции Рэя Ольденбурга). Как говорит о проекте сама Катя — это дом вне дома:
«Я хотела создать место, в котором люди с самыми разными взглядами на жизнь будут чувствовать себя спокойно, их будут принимать дружелюбно. Это был и мой запрос к миру, и запрос окружающих: в 2022 году огромное количество людей покинули свои дома и искали место, за которое они смогут зацепиться. Мне кажется важным, что в Грузии сегментация по принципу „свои-чужие“ оказалась гораздо проще. Если в Москве хотелось, чтобы люди вокруг были политически активными, следили за конкретными спикер_ками и имели со мной общих знакомых, то в Тбилиси мой социальный пузырь стал шире. Оказалось достаточным дружелюбности по отношению к другим социальным группам. Так неожиданно для себя я обнаружила, что среди постоянных посетителей есть родители с подростками, есть офисные работники — аудитория, которая в России частью сообщества не становилась».
Путь из СНГ в Европу
Если присмотреться к завсегдатаям чатов «Ковчега», то даже внутри частов можно заметить миграцию. Люди из безвизовых стран постепенно двигаются в европейскую часть и начинают свой путь сначала. Однако опыт адаптации в первой стране сильно помогает. Часто на новом месте они уже сами становятся помогаторами: проводят мастер-классы, устраивают семинары, делятся профессиональным опытом. Эту динамику заметила и Катя из Тбилиси:
«Последние месяцы стало понятно, что выживать только за счёт русскоязычной аудитории больше невозможно. Огромное количество людей уже уехали дальше. Кажется, тем, кто нацелен на переезд в Европу или Америку, понадобился примерно год, чтобы подготовиться к новой релокации. Немалая часть русскоязычного сообщества начала искать такие пути после новых законодательных инициатив, в том числе в отношении ЛГБТК+».
Одна из следующих точек после Грузии — Испания. Основательница «энсалады» уже была в Барселоне, когда россияне стали покидать страны СНГ: «Через год стали приезжать люди, для которых это была уже не первая релокация. Они пожили в Грузии или Казахстане, составили план на новую жизнь, оформили все документы, переехали в Европу и сразу присоединились к запросу на предъявление миру себя. Люди перестали бояться говорить на русском, обсуждать войну с украинцами, запускать свои локальные проекты. Количество запросов, которые прилетают в чаты, невероятное: люди организовывают мероприятия, готовят еду, проводят мастер-классы и тренировки — у них есть колоссальный объём энергии и очень сильное желание реализовываться».
Часто такая готовность выходить вовне связана не только с отсутствием бытовой русофобии в Европе, но и с опытом жизни в СНГ, где свои места для русскоязычных появились в первые месяцы после начала войны: «Я сама из тех, кто не выходит из экспатского пузыря. Если у вас есть запрос, с вероятность сто процентов его можно реализовать в русскоязычном грузинском мире. В первые месяца три-четыре многие пытались учить грузинский и хотели всерьез интегрироваться в общество, но быстро поняли, что такого запроса со стороны Грузии нет. Грузины — сами по себе, русскоязычный мир — сам по себе».
История с интеграцией в местное сообщество совсем иначе выглядит в Испании: здесь есть инфраструктура для погружения в местную культуру. Почти в каждом городе можно найти бесплатные языковые курсы, в качестве бесплатного пространства для работы здесь используют городские библиотеки, а обилие экспатов из Латинской Америки и соседних европейских стран позволяет найти новый круг. Эту потребность в последние месяцы подмечает и Юля: «Спустя два года люди понимают, что русскоязычного сообщества им уже недостаточно. Они готовы общаться на других языках, они готовы работать для местных, они готовы оставаться».
Роман Поляков.
