Кандидат медицинских наук Елена Орлова-Морозова дала интервью порталу «Парни ПЛЮС»
Медицинский директор фонда СПИД ЦЕНТР, кандидат медицинских наук, заведующая амбулаторно-поликлиническим отделением Московского областного центра по борьбе со СПИДом Елена Орлова-Морозова рассказала порталу «Парни ПЛЮС» о ситуации с ВИЧ в регионе, доверии к врачам и доконтактной профилактике ВИЧ.
За 2017 год России значительно увеличилось число выявленных ВИЧ-положительных, инфицировавшихся при гомосексуальном контакте. Пациенты стали чаще сообщать правду о себе?
Как врач Московского областного центра по борьбе со СПИДом могу сказать, что у нас действительно прослеживается эта тенденция. Мы связываем это с тем, что возросла степень доверия к врачам, люди стали чаще обращаться за помощью, то есть просто стали приходить. Среди тех МСМ, кто приходит есть пациенты и с острой ВИЧ-инфекцией и те, у кого она была выявлена раньше, но они по разным причинам не могли или не хотели прийти. В доведении людей до врачей нам очень помогают НКО – наши партнеры.
Действительно ли отношение к гомосексуалам и гетеросексуалам в СПИД Центрах может быть разным?
Я могу говорить только про то, что происходит у нас. Здесь создана дружественная среда. Она создана не для какой-то отдельной группы пациентов (для гетеро- или для гомосексуалов, для женщин или для женщин только с детьми). Мы стараемся одинаково хорошо относиться ко всем. Я надеюсь, что людям не страшно говорить о своей гомосексуальности в стенах областного центра по борьбе со СПИДом. Но понимаю, что, конечно, далеко не все об этом говорят. Какая-то часть гомосексуалов «прикрыта» семьями – истинная такая вот российская традиция, которой не может не быть в гомофобном обществе. Тем не менее, многие приходят парами – это совершенно нормально. И не только для МСМ, а для всех посетителей.
Мы пытаемся создать и надеюсь, что нам что-то удается – универсальный доступ к лечению. Создать такие условия, чтобы любому человеку было не противно сюда прийти еще и еще раз. Важно, чтобы человек мог как можно быстрее начать принимать АРТ после выявления ВИЧ-инфекции и как можно быстрее выполнить все необходимые процедуры своего регулярного визита к врачу, не потратив на это целый день. У нас на лечении находится около 20 тыс. пациентов. Это приблизительно половина от выявленных на территории Московской области на сегодняшний день.
Терапию у вас можно получить сразу же?
Да, АРТ назначаем максимально быстро после получения диагноза. Здесь нельзя не отметить помощь правительства Московской области – значительная часть антиретровирусной терапии закупается за счет бюджета Московской области по программе «Здравоохранение Подмосковья». Мы имеем возможность лечить всех пациентов, которые приходят сюда, независимо от количества клеток, вирусной нагрузки и наличия или отсутствия клинических проявлений заболевания.
А у вас хватает мощностей для того чтобы лечить всех, кто к вам обратится?
Регион большой, но справляемся. Конечно, на пределе возможностей. Надо еще и еще увеличивать штаты, а для этого нужно больше места, больше кабинетов для врачей-инфекционистов, врачей смежных специальностей, больше кабинетов функциональной диагностики.
Эпидемия течет так, что каждый год количество ВИЧ-положительных людей увеличивается – каждый год – плюс 3,5 тысячи по Московской области. Увеличивается кумулятивное количество пациентов, а количество врачей и площадей, естественно, за этим не поспевает. Человек, начав лечиться, приходит сюда на протяжении всей жизни. Изменились показания к началу терапии, применяется принцип «лечить всех». Многократно выросли нагрузки на врачей. Если в 2008 году в нашем центре получала АРТ 1 тысяча пациентов, то сейчас уже 20 тыс. И, конечно, мы на этом не собираемся останавливаться.
Дискордантными парами тоже занимаетесь?
Конечно. У нас в центре наблюдается около 3 тыс. дискордантных пар. Это устойчивые пары, часть из них с длительностью проживания более 10 лет. ВИЧ-положительные наблюдаются у инфекционистов, а их отрицательные партнеры наблюдаются у эпидемиологов. Приходят туда раз в полгода или чаще по необходимости – за анализами и консультациями.
Еще для информации. В нашем фонде СПИД.ЦЕНТР, где я работаю медицинским директором, раз в месяц по понедельникам проводятся группы взаимопомощи для дискордантных пар. Туда могут приходить ВИЧ-положительные люди со своими ВИЧ-отрицательными партнерами или любыми другими родственниками. Приглашаем всех, кому нужно.
Наверное, пациенты обращаются к вам и после приемов – пишут, звонят. Не устаете?
Я как-то привыкла. Наверное мне было бы не по себе, если бы это вдруг прекратилось. Пишут во все мессенджеры, какие только есть: в Facebook, Telegram и так далее. Отвечаю, это нормально. Телефон всегда в кармане. Но у фонда есть группа на Фейсбуке СПИД.ЦЕНТР/AIDS.CENTER, которая забрала на себя огромную часть таких консультаций, есть телефон горячей линии – там тоже отвечают на любые вопросы.
А семинары, тренинги, конференции? Как находите время на них?
Я работаю заведующим отделением – и как любой врач куда-то хожу, повышаю свой уровень, иногда чужой. Часто слушаю лекции, а иногда читаю. ВИЧ-инфекция – это особая проблема, которая не может существовать только в медицинской плоскости или только в социальной. Приходится совмещать. Но это интересно. Мне лично помогает не выгорать на работе. Бывает, что врач через 10-15 лет пусть даже хорошей и интересной, но монотонной работы, начинает привыкать, уставать, появляется равнодушие. И если есть другая плоскость, где ты можешь быть полезен, видишь иную обратную связь, можешь сделать что-то еще дополнительно, познакомиться с новыми людьми и узнать что-то новое – это помогает избежать рутины и выгорания. В этом смысле мне повезло работать в фонде СПИД.ЦЕНТР.
Часть пациентов видят в любых врачах врагов. Сталкиваетесь с такими?
Бывало. Я же руковожу поликлиническим отделением – ко мне приходят люди со своими проблемами, с радостью редко кото-то приходит. Это моя задача – решать конфликтные ситуации. Главное здесь – выслушать и постараться помочь. Очень часто бывает, что человеку нужно просто поговорить. Одна из функций врача – уметь слушать и слышать.
Много ли вообще таких пациентов?
Сейчас немного – раньше было больше. Я думаю, очень важно, что они приходят сюда и их негативные ожидания не оправдываются. У нас и очереди сократились, препараты, к счастью, есть. Люди не видят здесь того, чем их кто-то пугал.
Есть ощущение, что сейчас о ВИЧ больше стали писать самые различные СМИ. С чем это связано?
Стали гораздо больше писать последние года три. Думаю, это во многом связано с тем, что в 2015 Дмитрий Медведев назвал ВИЧ-инфекцию одной из приоритетных проблем, и сказал что ей нужно заниматься. Думаю, что у общества всегда была готовность писать об этом. Я очень хорошо помню начало тысячелетия, когда происходила первая вспышка ВИЧ-инфекции в России. Тогда об этом много начали писать и делать это так по-западному ярко и доходчиво. Потом у нас постепенно появились препараты, и эта тема куда-то ушла с первых полос. И когда постепенно началась вторая волна эпидемии и начался новый рост случаев инфицирования, почему-то медиа упустили этот момент. И это совершенно неправильно – люди беспечны и часто рискуют, когда знаний никаких нет. Выросло целое поколение в неведении. Хорошо, что сейчас опять стали писать больше.
Многие сейчас начинают интересоваться PrEP/ДКП. Как вы относитесь к такой форме профилактики?
Я, однозначно, хорошо отношусь к PrEP. Особенно среди МСМ, где количество рисков все-таки больше, чем в общей популяции. Было бы, кончено, идеально для противодействия российской эпидемии внедрить PrEP среди потребителей внутривенных наркотиков. Но на сегодняшний день эта задача не решена нигде в мире. А среди МСМ это сделать очень даже реально – есть примеры западных стран, где МСМ основная ключевая группа. Нам же известно, что с того времени как в Лондоне внедрили PrEP, количество новых случаев ВИЧ-инфекции за год сократилось на 40%. Так же известно, что PrEP может снизить заболеваемость более чем на 90%.
Противники этого метода приводят как контраргумент увеличивающееся количество других ЗППП (заболеваний передающихся половым путем) на фоне применения PrEP из-за того, что люди перестают использовать презервативы. PrEP не отрицает использование презервативов. А внедрение любого нового метода профилактики или лечения всегда соспровождается какими-то новыми неизученными обстоятельствами. Сейчас же протокол применения PrEP усовершенствован – если человек получает эти препараты, то раз в три месяца или чаще по необходимости обязательно приходит и сдает все анализы на ЗППП. PrEP это не про просто выдать таблеточку Трувады и сказать «До свидания!». К тому же PrEP не отменяет презервативы. Но они и без этого у определенной части людей не особо популярны – с этим ничего сделать нельзя. Очень сложно и часто невозможно научить человека безопасному поведению, но можно и нужно использовать способы, показавшие свою эффективность в предотвращении передачи ВИЧ.
В России люди сами заказывают эти препараты и принимают их без наблюдения врачей.
Конечно, это надо делать вместе с врачом. Должны быть Центры полового здоровья или кабинеты при СПИД Центрах. Должен быть врач, который понимает смысл всего и знает протоколы. PrEP – это не конфетка и не витаминка, которую можно принимать самостоятельно. По данным западных стран, приверженность к PrEP высокая – на уровне 80%. Но на Украине, которая ближе к нам по ментальности, приверженность к ним в прошлом году была всего около 40%. То есть более половины людей бросают принимать или забывают. Нужны Российские протоколы, Российские клинические рекомендации и воля сверху, для того, чтобы внедрять и использовать этот очень действенный метод профилактики в России.
Беседовал Виталий Беспалов
