Независимый ЛГБТ-активист Артем Лазарев рассказал портале “Парни ПЛЮС” о том, как Петербург поменял его мировоззрения, опасно ли ездить с незнакомыми дальнобойщиками и могут ли недоброжелатели стать фанатами.
Спойлер: интервью помешает гомофоб
От военных лагерей к ЛГБТ-активизму
В детстве, я мечтал быть военным. После шестого класса я поступал в свердловское Суворовское училище. Хорошо сдал все экзамены – был третьим в списках. Но благодаря кумовству не поступил. Сначала брали детей военных и сирот. Я очень расстраивался и бесился, потому что для меня это было важно. Тогда, возможно, если бы я поступил, вся моя жизнь сложилась бы иначе. Но эту тему не бросил – стал летом ездить в военно-спортивные лагеря, ходить в военно-патриотический клуб «Пограничник», который находился в моем городе Первоуральске. Мне было интересно сборка-разборка автоматов, учиться маршировать, участвовать в ежегодных парадах 9 мая, и многое другое. Со временем интереса было все меньше и меньше, а закончилось совсем, когда я после школы переехал в Питер.
Мне нужно было сбежать из города, в котором я рос. Взгляды и интересы окружающих людей разительно отличались от моих. Екатеринбург для этого не подходил – там были и есть классные люди, но это всего лишь 40 километров от Первоуральска. В Питере я поступил в «Торгово-экономический» институт, на технолога питания и пищевых производств. Но проучился относительно недолго – мне надо было что-то есть, и я предпочел работать.
Стал открывать для себя «тематические» кубы. Начал с «Центральной Станции», туда и устроился работать. К слову, в «ЦС» я проработал не долго, но это был большой шаг, на пути принятия себя. Потом пошло, поехало – в итоге последние несколько лет я работал в известном круизинг-клубе.
В 2015 году 1 мая я оказался на Невском проспекте, увидел большую «Радужную колонну», которая в тот год была разрешена. Увидел розовый танк, услышал как активисты скандировали «Милонова в Уганду за гомопропаганду». Это меня очень впечатлило.
Уже в 2016 году я сделал первый в совей жизни камингаут перед бывшей одноклассницей. И в это 1 мая я уже шел в составе колонны феминисток, потому что «радужная колонна» в тот год не была согласована. На тот момент я уже был волонтером «Позитивного диалога», знал многих активистов. Я, конечно, волновался идти в колонне, когда рядом задерживали людей. Мне повезло – хороший знакомый подарил радужный фартук. Парень в фартуке, по моему, прекрасно вписывался в колонну феминисток. Это было мое спасение, так как это был элемент одежды, а не флаг – меня не задержали.
До этого, перед Первомаем, я снимался в ролике-приглашении на него. Понимал, что это могут увидеть родственники или знакомые моей мамы, так что решил опередить их и сам рассказать ей об ориентации.
Пришлось сделать это по телефону. Было тяжело, какое-то время из-за этого мы мало общались. Пик ссоры был из-за отца. В декабре 2016 года он прилетал в Петербург и мама попросила меня «выглядеть нормально», снять пирсинг и так далее, что бы не расстраивать отца. Он у меня азербайджанец, воспитан строго. Я ответил, что ничего делать не буду – если ему не нравится со мной общаться таким, то может этого не делать. Делал я это не «на зло», а потому что мне было важно оставаться собой, и выглядеть как обычно. С мамой мы в тот день окончательно поссорились и договорились «Никогда больше не разговаривать». К слову, не разговаривали мы меньше суток, созвонились, и помирились.
С отцом так и произошло. Мы встретились в аэропорту – он прилетел с моим младшим братом. Отец сказал «Что такое?! Почему ты выглядишь как баба? Сними, мне с тобой стыдно стоять рядом!». Я ответил: «Если не нравится – отойди». Он отошел. Я пообщался с братом. И всегда потом было так – я гулял с братом, а он плелся где-то позади. С тех пор мы созваниваемся не чаще раза в год.
Сейчас с мамой мы прекрасно общаемся. Мама стала подругой. Она знала, где я работал. Волновалась, когда я был волонтером в Центре профилактики ВИЧ, спрашивала, нет ли у меня ВИЧ, советовала предохраняться. Это вообще большой стереотип, о том, что темой ВИЧ на волонтёрских основах могут заниматься только ВИЧ-положительные люди.
Первомай и автозак
Навсегда запомню Первомай в 2017 году. Шел с двумя гвоздиками, перевязанными радужной лентой в знак солидарности с ситуацией в Чечне, искал демократическую колонну, в которой были мои друзья, но безуспешно. Тут появился мой знакомый активист ( Не буду называть имя, мало ли, но кодовое слово -«Вишневенькое») выхватыватил меня из толпы и предложил «вписаться» в акцию. Меня быстро ввели в курс дела. Понимал, что вероятнее всего будет «винтилово», но рядом были мои друзья-активисты, а повестка мероприятия важная, я не мог не согласиться их поддержать.
Меня мажут красной краской. В определенный момент все участники акции останавливаются, ложатся и накрываются флагами Чеченской республики и ЛГБТ. За нами шли феминистки – они остановились, давая пространство и время. Это выглядело страшно – мы лежали, изображая убитых чеченских геев, а над нами, стоя на коленях, рыдали несколько активисток. Тот визг я помню до сих пор, получилось душераздирающе, по крайней мере для меня.
Пролежали мы секунд 15. Полицейские быстро и грубо запихали нас в небольшой автозак. Там едва поместились 11 человек. Все ЛГБТ-активисты и пожилой мужчина, который шел с табличкой «Путин – вор!», его задержали чуть раньше.
Кстати, пока меня несли в автозак, я понял, что ничего уже не изменить – расслабился и повис на руках полицейских. Не каждый день меня на руках носят мужчины в форме! Одна же активистка получила серьезные травмы при задержании, теряла сознание, но полиция отказывалась вызывать скорую.
Часа два нас катали по кругу. Мало пространства, очень душно, окон нет. Мы пытались шутить, чтобы снять напряжение. После нас переселили в автобус – мы ехали в отделение и общались.
В отделении полиции мы провели шесть часов. Если не учитывать тот факт, что задержание было незаконным, нам «повезло», часто активистов оставляют на более долгий срок. Нас поместили в конференц-зале, где висел портрет Феликса Дзержинского. Рядом на окно мы повесили радужный флаг, так, чтобы его было видно с улицы. Видимо, полицейские этого не заметили.
К одной из активисток пришел адвокат, который решил защитить всех задержанных, в том числе и пожилого мужчину. Он контролировал все, так что в протоколе мы отметили много ошибок, указали все нарушения.
Повестка мне так и не пришла, суд вернул протокол назад, потому что он был заполнен неправильно, а задержание проходило с нарушениями. Но так бывает далеко не всегда.
Автостопом по России
Люблю путешествовать. Работа в круизинг-клубе позволяла брать выходные когда мне нужно. Я начал часто ездить в Прибалтику, потом стал находить дешевые перелеты в другие страны, так и жил.
Этим летом я уволился, у меня появилось время, заканчивались деньги, а тяга к путешествия не пропала и моя подруга предложила мне поехать автостопом. Мы отправились от Петербурга к Черному морю, по пути заехав к друзьям в Волгодонск – это в 300 километров от Ростова. Взяли с собой палатку. В итоге добрались за три ночи и два дня, это с тем учетом, что мы дважды останавливались на сон.
Это работает. На трассах мы стояли не так уж и долго. Люди, останавливаются, подбирают. И дальнобойщики, и те, кому просто скучно ехать и даже те, кто говорят «ну куда же вас, дебилов, оставляться на трассе в два часа ночи!». Машины разные, люди разные.
Если ты садишься в машину к человеку, то понимаешь, что у человека есть свои взгляды, представления, своя картина мира. И ты с ними автоматически соглашаешься. Но это не значит, что нужно все терпеть. Если тебе некомфортно, то можешь всегда попросить остановить машину, сказать, что решил выйти здесь. А вообще, перцовый балончик и нож под рукой – даруют спокойствие, даже если ты знаешь, что не сможешь их использовать против людей. Была и гомофобия и очень пошлые шутки. Особенно у дальнобоев. Несколько раз такое было: начинает нам рассказывать про свою жену и детей, а потом это плавно перетекает в то, какой у него секс с какими секс-работницами в сауне был. Он считает, что нам это очень интересно. Мы старались не поднимать политические темы. У нас не было задачи изменить мировоззрение людей – мы хотели просто добраться быстро и бесплатно. К слову, получалось это редко.
Вообще все не так сложно и напряжно, как кажется. Добрые люди есть везде. Стоять приходилось от трех минут до полутора часов, тут как повезет. Некоторые угощают чем-то вкусным. Предлагают накормить, спрашивают, есть ли где переночевать.
Что касается гигиены. У некоторых заправок обычно можно принять душ за 150-200 рублей, сходить в туалет и умыться. Плюс заранее закупаешься влажными салфетками.
Конечно, некоторые водители спрашивали меня про мой внешний вид. Пирсинг, татуировки. Но без агрессии, то был скорее интерес. «Ты чо, пи***р!?: – вот такого не было. Я думаю, это оттого, что автостопщики часто выглядят неформально, и я не самое удивительное явление в их жизни. Плюс, когда «стопишь», не надо сразу говорить, куда едешь. Спрашиваешь «А вы в какую сторону?», попутно оценивая водителя на предмет адекватности и безопасности. Если понимаешь, что с этими людьми ехать не хочешь, то отвечаешь «Ой, спасибо, но мы в другую сторону».
О хейтерах
Где-то вычитал цитату «Мне нужны новые хейтеры, старые стали фанатами». Есть люди, которые мне пишут «Ах ты пид***с», «дома сиди, а не парады устраивай!» первое, конечно, чаще. Пишут и «чем тебе путин не нравится!? Не нравится – вали из страны!». В Инстаграме, ВКонтакте, Facebook.
Особенно в Инстаграме, где у меня бывают полуобнаженные фотографии. Бывало, что и публикации блокировали по жалобам пользователей, но я это оспаривал. Есть четкий свод правил, которые я не нарушаю.
Я хочу и имею право выкладывать такие фотографии. Если кому-то не нравится, то всегда можно отписаться. Кого-то я блокирую. Иногда отвечаю на оскорбления: «Спасибо, Зайка, что ты мне написал». И есть люди, которые на протяжение года-двух пишут мне, какой я ужасный. Это действительно напоминает фанатизм.
Иногда я начинаю спорить: «Что вынудило тебе мне написать? Чего ты боишься? Что ты хочешь получить в ответ? У тебя такая скучная жизнь?». Есть несколько вариантов общения – в зависимости от настроения. Порой просто отправляю сердечко или поцелуйчик. Почему люди думают, что имеют право меня оскорблять, для меня не загадка, но странность. Не нравится – не смотри!
___
От редакции: На этом моменте наше интервью с Артемом уже подходило к концу – мы сидели на скамейке в небольшом петербургском сквере. Неожиданно к нам подошел пьяный мужчина 40-45 лет и начал говорить, что мы «выглядим как пид**ы» и наше счастье, что нас еще не обратили внимания его друзья, которые сидят метрах в 15 от нас. Он начал говорить Артему, чтобы тот снял пирсинг и не выглядел «как пи****». Себя же он назвал «мужиком».
Агрессия словесная начала переходить в физическую, мужчина начал приближаться в Артему вплотную, размахивать руками. Вполне возможно, дело бы и дошло до драки и, учитывая состояние мужчины, это вряд ли закончилось бы для него успешно. Но подбежал его товарищ, стал пытаться увести буйного мужчину и произнёс «извините, ребята, он просто перепил». Уходили мы из этого сквера под истошные крики «п***рыыыыы!».
Беседовал: Виталий Беспалов
