Вчера, 17 марта, Международный уголовный суд в Гааге выписал ордер на арест Владимира Путина и российской детской омбудсменки Марии Львовой-Беловой по подозрению в военных преступлениях. В своём телеграм-канале известный правозащитник Игорь Кочеков объяснил ордер на арест Путина.
В прошедшую пятницу вместо традиционного списка иноагентов от Минюста мы получили начало списка военных преступников от Гааги. Международный уголовный суд (МУС) подозревает президента России Владимира Путина и уполномоченную по правам детей Марию Львову-Белову в военных преступлениях в Украине. Правозащитники уверены, что список будет расширяться.
Однако Россия не признаёт юрисдикцию МУС и не будет выполнять его решения. Поэтому многие пользователи интернета задаются вопросами: зачем этот ордер, неужели это просто политический пиар? Пересказываем объяснения российского ЛГБТ-активиста, правозащитника, сооснователя ЛГБТ-Сети и Фонда «Сфера» Игоря Кочеткова.
Могут ли Путина реально задержать?
Арестовать Путина по ордеру МУС могут в стране, признающей его юрисдикцию. Это не все страны мира, но значительная их часть. Среди ближайших союзников России в это число входит Таджикистан. Пока президент РФ остаётся в России или, например, в Беларуси, задерживать его некому.
В чем же нюанс? <…> готовы ли власти стран, признающих юрисдикцию МУС, реально задержать Путина? Право — правом, а политика — политикой.
— Рассуждает Игорь Кочетков.
Таким образом, реальный арест Путина — вопрос политики, а не правосудия.
Зачем выносить решения, которые не будут исполнены?
Судебная власть обязана быть над политикой и не должна учитывать конъюнктуру, подчёркивает эксперт. Суд руководствуется законами, в международном праве — договорами.
Для суда (любого, если это правда суд) такого вопроса вообще не существует, не должно существовать. Почему у Фемиды завязаны глаза? Правильно: потому что право, а значит и правосудие формальны. Они не интересуются личными и политическими обстоятельствами лиц, в отношении которых принимают решения. Если, конечно, учет этих обстоятельства прямо не предусмотрен законом, или судебными прецедентами
— пишет Игорь Кочетков.
МУС не может сам задержать Путина, у него нет таких сотрудников, которые бы это сделали. Это могут сделать силовые органы, выполняющие его решение. Аналогично в России людей задерживают полиция и ФСБ, не подчиняющиеся судам, выносящим это решение. Формально в России суды не подчинены силовикам.
Скажется ли это на положении россиян?
Нет, формально россияне не отвечают за действия своего диктатора, решения МУС распространяются только на тех, кто указаны в этих решениях. Список фигурантов дела может расшириться, но только на тех, кого МУС будет иметь основания заподозрить в преступлениях.
Многие люди думают, что решение МУС спровоцирует новые репрессии в России. Так же думали о санкциях и других международных процессах. Кочетков предупреждает: это когнитивная ловушка.
Ветер дует не потому что деревья качаются. Насильник совершает насилие не потому что его “провоцируют”, а потому что считает возможным совершать насилие. Диктатор нарушает нормы права (в том числе международного) не потому что эти нормы против него применяются, а потому что в принципе не считает себя ими ограниченным
Решение МУС не причина агрессивности путинского режима, а одно из ее следствий.
— комментирует правозащитник.
Можно ли надеяться, что МУС займётся внутрироссийскими репрессиями?
Для российских ЛГБТ-людей сейчас актуальна не только война, но и усиливающиеся гомофобные репрессии. Особенно болезненно то, что происходит в Чечне, где недавно пропал Идрис Арсамиков. Но МУС не займётся этим делом, пока Россия его не уполномочит.
Украина признаёт юрисдикцию МУС в отношении преступлений против человечности, совершённых на её территории. Соответственно, МУС расследует такие преступления. В частности, военные преступления в ходе войны в Украине МУС начал расследовать 3 марта 2022 года, и через год с лишним выписал ордер на арест Путина.
Преступления против человечности в Чечне остаются в границах России, которая с 2016 года не участвует в Римском статуте — учредительном документе суда в Гааге. Россияне могут быть участниками процесса только по делам, связанным с территориями стран, признавших юрисдикцию суда.
Преступления же, в которых подозревают Путина и Львову-Белову, происходили на территории Украины.
Решения МУС политически ангажированы?
В мире происходит много несправедливости, и не на всю суд в Гааге реагирует. Это может казаться странным, если считать международный суд аналогом национальных. Но МУС, как и ЕСПЧ — это не «следующая ступень после Верховного суда».
МУС не может реагировать на все преступления в мире не по политическим, а по правовым причинам. Его юрисдикция распространятся только преступления, совершенные гражданами государства, присоединившегося к Римскому статуту, либо признающего юрисдикцию МУС в конкретном деле. Юрисдикция МУС распространяется также на преступления, совершенные на территории таких государств
МУС — несовершенный и не универсальный механизм. Из этого не следует, что он не должен действовать там и тогда, где и когда он действовать может.
— Завершил комментарий российский правозащитник.
