Вы когда-нибудь задумывались над тем, в каком возрасте мы стареем? Может, это происходит тогда, когда у нас появляются внуки? Может быть. Однако некоторых они радуют уже в 40 лет, а у других в этом возрасте рождается первый ребенок. Некоторые скажут, что пенсионный возраст – это та отметина, по которой можно судить о старости. Но ведь некоторые продолжают работать и после выхода на пенсию, а другие уходят в отставку до того, как достигают пенсионного возраста.
«После 80-ти мы точно становимся старыми», – скажут третьи. Но и это не совсем так. Например, японец Риокичи Кавашима в возрасте 94-х лет решил потратить свои «похоронные» сбережения на более практичные занятия – он вложил деньги в свою избирательную кампанию. Некоторые люди после 60-ти начинают карьеру в совершенно новых отраслях: становятся художниками, альпинистами, прыгают с парашютом, учатся жить красиво. Ожидаемая продолжительность жизни растет с каждым годом. Так, до 2050 года число тех, кому за 60, увеличится вдвое, и достигнет 2-х миллиардов. Насколько «старыми» будут эти люди в свои 60? И насколько долго сможем мы оставаться молодыми?
Я решила поговорить о старости с молодым человеком, которому исполнилось 69 лет. Алексей Марчков – основатель и консультант в сфере информационных политик Центра информации ГЕНДЕРДОК-М. Много лет он является координатором группы поддержки геев третьего возраста.
Как Вы чувствуете себя в 69 лет? Старость уже начала подбираться к Вам, или она пока еще далеко?
Я не чувствую себя человеком «в возрасте», более того, уверен, что в этом убеждении я не одинок. То, как мы чувствуем свой возраст, зависит от окружения, в котором находимся в тот или иной период жизни. Кроме того, ощущения старости или молодости у человека зависят от того, насколько он сохраняет свою активность с социальной точки зрения. И не только. Здесь важна и сексуальная составляющая. Принимая во внимание то, что я работаю, путешествую, и, вообще, живу так, как я всегда жил, я чувствую себя молодым. В принципе, мало чего изменилось в моей жизни за последние 20 лет. Старость – меньше относится к годам. Скорее, ее чувствуешь тогда, когда появляются проблемы со здоровьем, или теряется возможность контролировать некоторые жизненные ситуации. Может случиться так, что старость придет очень рано, если тебе не удастся найти решение проблем, которые жизнь все время норовит подсунуть. А иногда ты остаешься молодым долго-долго – это когда у тебя получается преодолевать все трудности.
Что-же все-таки тогда старость?
Я пока не могу ассоциировать старость с собой. Я считаю себя счастливчиком, так как работаю в молодом коллективе, и чувствую себя тоже молодым. И коллеги меня воспринимают как сверстника. Их отношение очень сильно влияет на то, как я себя чувствую.
Условное понятие «третий возраст» я употребляю лишь тогда, когда говорю о группе поддержки гомосексуалов в возрасте 50+, которую я создал в 2002 году и уже много лет являюсь ее координатором. На наших собраниях и вне их я могу наблюдать разные типы людей, у которых примерно одинаковый биологический возраст. Некоторые продолжают жить, не чувствуя возраста, а другие несут бремя всех до одного прожитых лет.
Например, Михаил, Вячеслав, Анатолий и многие другие продолжают работать, активно общаясь с молодежью. Они – актеры, учителя, работники торговли и других профессий. Одним из них за 60, другим за 70 лет, но общение с молодежью и ежедневные занятия трудом помогают им оставаться молодыми. Они даже не думают о своем возрасте. Только изредка, когда у кого-то вдруг поднимается давление, они говорят, что, мол, стареют.
Но в этой же группе есть и другие люди, которые не столь активны с социальной точки зрения. Их обстоятельства заставили прекратить социальную жизнь или свести ее к минимуму. Они не работают, живут домашними делами и проблемами, связанными со здоровьем, которых все больше, и которые с каждым годом все серьезнее и серьезнее. Поэтому, они связываются с нами чаще, им не терпится увидеться с другими участниками группы. Группа взаимопомощи геев третьего возраста – это отдушина для них. Единственное удовольствие от жизни – это встречи со своими сверстниками и воспоминания о молодости.
То есть, старость – это прекращение социальной жизни?
На мой взгляд, да. Более того, когда человек становится пассивным с социальной точки зрения, он автоматически начинает дряхлеть, у него начинаются проблемы со здоровьем. Пока ты активен, у тебя нет времени думать о здоровье. Проблемы как-бы проходят сами по себе. Но с момента, когда в жизни появляется неограниченное количество времени на самоанализ, очень легко попасть в капкан проблем, связанных со здоровьем. А они, обычно, приходят за руку с невозможностью оплатить коммунальные услуги, сделать ремонт жилья, купить нужные лекарства. Люди уже не обладают той физической силой, чтобы самим чинить то, что ломается, и не имеют денег, чтобы заплатить кому-то за работу. Пенсия небольшая. Вот они и впадают в панику, чувствуют свою безысходность.
Вы сейчас говорите о людях третьего возраста. А я нередко слышу тоже самое от молодых людей.
Я сам нередко становлюсь свидетелем таких разговоров среди молодежи. И что меняет? Ничего. Если пожилые могут оправдать свое нытье возрастом, отсутствием денег на то, о чем я сказал выше. То чем это могут объяснить молодые люди? Ничем. Они состарились раньше времени. Они сузили свое информационное пространство до минимума, который укладывается в их телефон. Социальные сети заменили им живое общение. Они не работают. И когда спрашиваешь: почему? В ответ слышишь: не хочу работать на дядю за копейки. Но ведь надо с чего-то начинать.
А у вас были «безысходные» моменты?
Я прошел через страх и неуверенность в тот период, когда готовил пакет документов для выхода на пенсию. Я столкнулся с несправедливостью системы, которая меняет правила расчета пенсии в зависимости от политической ситуации. Например, по отношению ко мне система не приняла в расчет тот период, когда я учился, когда служил в армии, даже не все места работы посчитали. Когда наше поколение взрослело, были одни законы. Стоило поменяться системе, как поменялись и пенсионные законы. Нередко я работал в 2-х местах, у меня была хорошая зарплата, а пенсия, в итоге, получилась небольшой, потому что государство придумало потолок заработной платы, с которой удерживался налог на пенсию. Я чувствовал себя отвратительно, и с ужасом думал о том, что ожидает меня в будущем. Представляю, как бы я жил на 1900 лей в месяц, если бы у меня не было возможности продолжить работу. Мне пришлось бы отказаться от путешествий, и нечем было бы платить за медикаменты. Вся пенсия уходила бы на коммунальные услуги, то есть мне бы не хватило денег даже на еду.
Значит, безысходность появляется тогда, когда человеку приходится отказаться от привычного образа жизни и привыкнуть к новой, намного более скромной жизни?
Точно. Для меня, например, работа и путешествия – это стимул жить дальше. Представьте себе, что этот стимул исчезнет. Что дальше? Наступает пустота. И эту пустоту начинают заполнять проблемы. Много проблем. А если у тебя дети и внуки, которым тоже нелегко, то как тут не впасть в уныние. Наверное, это и есть старость, и не важно в каком возрасте, – тот момент, когда человек больше не может бороться и отдается течению – будь, что будет. Он начинает хиреть, заболевает и угасает. Я сталкиваюсь с этим каждый год в группе поддержки геев третьего возраста.
А что может помочь в такие моменты?
Люди, которые окружают тебя, и которые готовы поддержать. Для меня этой поддержкой были слова Анастасии (Анастасия Данилова, исполнительная директорка ГЕНДЕРДОК-М), которые я никогда не забуду. В тот момент, когда пришло время уйти мне с поста председателя ГЕНДЕРДОК-М, я почувствовал себя ненужным. Тогда мне было очень тяжело. И Анастасия, заметив это, сказала: «Алексей Петрович, не переживайте вы так, ведь ничего не изменилось. Вы, как были, так и останетесь основателем ГЕНДЕРДОК-М. Этого у вас никто не отнимет». Очень важно, чтобы в каждом жизненном периоде, особенно в тот момент, когда мы уже не такие активные с социальной точки зрения, возле нас были люди, которые нам помогут преодолеть сложные жизненные испытания.
Это тот тип помощи, которая оказывается в рамках группы поддержки геев третьего возраста?
Да. Хотя некоторые просят финансовой помощи. И это, на мой взгляд, большая ошибка. Конечно, иногда мы помогаем материально, однако это не уберегает людей от социального неблагополучия, от той катастрофы, которую несет с собой отлучение от социальной жизни.
Жаль, что подобные группы помощи не организует государство. Пожилым людям необходимо общение, им необходима мотивация для жизни. Например, общины евреев помогают пожилым людям не только материально. Почему другие не делают этого? В принципе, мы не можем все возложить на плечи государства. И в данном случае речь идет об обычных гражданах, у которых должно быть желание помочь пожилым.
Чуть раньше Вы упомянули о том, что многие живут воспоминаниями о молодости. Насколько важно иметь красивые воспоминания?
Жизнь соткана не только из красивых моментов. Люди должны понимать, что в жизни может случится много чего. Я прошел через очень сложные моменты, когда ушел из журналистики, и стал работать преподавателем в университете, заведовал отделением журналистики в Приднестровье. В университете я совмещал две должности и вдобавок работал в газете. Объем работы был огромен, а зарплата маленькой. Моей зарплаты едва хватало на оплату коммунальных услуг и буханки хлеба в день.
Моему сыну тогда было 17 лет. Днем у меня не было времени думать о той ситуации, в которой я очутился, но зато каждый вечер я с ужасом думал о том, чем буду завтра кормить ребенка. Это был один из драматических моментов, когда я не знал, что мне делать? И я решил уйти. Я положил на стол ректора заявление об отставке, а удивленная секретарша сказала в ответ, что у всех такие зарплаты. Я ей сказал, что я – не все, и что я не беру взяток. После университета я работал продавцом на рынке в Кишиневе, а потом в Москве. Затем мне неожиданно позвонили из Кишинева, и пригласили работать в качестве редактора русскоязычного выпуска одного из информационных агентств. Я немедленно бросил все, чтобы вернутся в Молдову. Я начал жизнь с нуля, с зарплаты в 300 лей в месяц. Было очень тяжело, потому что до этого я работал главным редактором в нескольких газетах, имел другой социальный статус и другую зарплату. Но я знал и цену нищеты, когда даже не предполагаешь, что будешь есть завтра, и будет ли у тебя что-то на столе.
Очень важно с достоинством преодолевать трудности, и всегда быть готовым начать все с нуля. Если мы осознаем и будем спокойно принимать то, что с нами происходит, нам удастся накопить запас энергии, которая позволит снова подняться по лестнице, ведущей вверх. Как это получилось у меня. Мой социальный статус начал расти. Я переходил из одной редакции в другую с повышением в должности и в заработной плате, пока ни стал директором фирмы, издававшей еженедельник «Аргументы и Факты в Молдове», а потом и его главным редактором. Но до этого, в мае 1998 года, я основал организацию ГЕНДЕРДОК-М.
Атеисты говорят, что в жизни бывают черные и светлые полосы, а верующие утверждают, что господь посылает нам испытания, чтобы через них мы познали жизнь вечную. И те, и другие правы: жизнь не может быть хорошей и только хорошей. Поэтому надо быть готовым ко всему. И помнить, что даже из самой сложной ситуации всегда найдется выход. Но не следует поддаваться искушению оказаться в лапах праздной жизни, которая может быть западней.
Никогда не надо забывать о трудностях, которые мы преодолеваем. Даже если истории нашей жизни провоцируют неприятные воспоминания, их стоит помнить. Это все равно что история страны: какой бы она ни была – это наша общая история. Ее надо помнить, как и уроки, которые она нам преподала.
Вы много путешествуете. Как Вы думаете, старость в Молдове отличается от старости в других странах?
Когда я ставлю оценку правительству, я в первую очередь смотрю на то, как живут дети и старики. В связи с этим я вспоминаю послереволюционную советскую Россию. Когда страна была в руинах, царили голод и нищета, советская власть собирала беспризорных детей в детских домах и интернатах. Я четыре года прожил в интернате, и у меня очень хорошие воспоминания о том времени. Хотя родители не хотели нас «отдавать» в интернат, но они понимали, что в большой бедной крестьянской семье они не могли нам дать того, что мы могли получить в интернате. К тому же, чтобы получить образование, после четвертого класса нам нужно было ходить в школу за шесть километров от дома, в том числе и в лютый мороз. Да, в интернате у нас были одинаковые вещи, одинаковая одежда, но мы были сыты и нас учили. Я считаю, что любое государство, несмотря на свою бедность, должно заботиться о своих детях и стариках. Обеспечить их минимальными необходимыми условиями: едой, теплом, и элементарной медпомощью. Остальное я могу простить.
За рубежом, помимо финансового благополучия пожилого поколения, обращает на себя внимание уважение со стороны молодежи. Даже в Амстердаме мне уступали место в общественном транспорте, не говоря уже об Азиатских странах, Турции или Израиле – там это неписанный закон. Когда я просил о помощи на улице в Стамбуле, полицейские доводили меня почти до того места, куда мне нужно было попасть. У них особенно уважительное отношение к людям в возрасте. И хотя эти примеры не говорят о самочувствии стариков за границей, зато их открытые улыбки в кафешках, их ухоженность и спокойствие, в котором они пребывают в это время, красноречивее всяких слов.
В нашей стране о человеке судят по тому, как он выглядит. Нередко я наблюдаю то, как некоторых пожилых людей выдворяют из транспорта или из других общественных мест. Но ведь неправильно судить о человеке по его внешнему виду. Надо понять, что есть много талантливых людей с большими достижениями в тех или иных областях человеческой жизнедеятельности, которые с возрастом стали меньше следить за собой, стали неопрятными. Но это не вина, а беда их. Почитайте, как к этому относился Лев Толстой в рассказе «Люцерн».
Как Вам удалось сохранить позитивный настрой по отношению к своему возрасту и жизни в таких условиях?
В моей жизни, практически, все ОК уже 20 лет, если речь идет о времени после 50+. Я работаю над очень важной для меня идеей. Работаю с удовольствием. Труд – это моя жизнь. Люди, которые меня окружают – ОК. Моя семья – просто бесподобная. Если бы моя жена была бы не такой, какая она есть, то наверняка центра ГЕНДЕРДОК-М не было бы в истории. Она была рядом со мной во все тяжелые времена. Незнакомые люди звонили ей и спрашивали: как, дескать, она живет с таким извращенцем, а она мне никогда не говорила про эти разговоры. Она молчала, чтобы меня не расстраивать. А мой сын – он для меня все, я горжусь им. Я уверен, что и у него были проблемы из-за моей работы. У меня чудесная невестка и очаровательные внуки, которые меня любят и говорят мне об этом. Как же мне не быть ОК?
Я смотрю на свою жизнь спокойно, потому что я знаю, что завтра мне надо идти на работу, где надо успеть многое сделать. В апреле я отдыхал с женой в Израиле, в июне с моим израильским другом в Турции, а в августе увижусь с родственниками в России. У меня нет времени думать о глупостях. Мы с женой иногда говорим о мелких проблемках со здоровьем – это правда, но всегда приходим к выводу, что все можно вылечить также, как мы лечим насморк. Это, конечно, шутка. А если серьезно, то мы движемся вперед, стараемся не спотыкаться о каждый палец, который у нас болит.
Какой совет Вы бы дали людям третьего возраста? Как им быть ОК со своим возрастом?
Всем одного совета дать не получится. Но если обобщить, я бы посоветовал оставаться активными как можно дольше. Ты молод, пока у тебя есть планы на будущее. Если здоровье позволяет, надо работать. Не важно где, но с удовольствием. Когда у меня не будет сил делать то, что я делаю сейчас, то я непременно начну писать истории. И никогда не откажусь от путешествий. Хотя бы раз в год буду заглядывать в какой-либо уголок нашей прекрасной планеты. И любить. Любить себя, любить других. Любить жизнь. Такой, какая она есть.
Дойна ИПАТИЙ
