Интервью с Михаилом Голиченко.
Недавно «Парни ПЛЮС» опубликовал материал о том, на что Минздрав РФ тратит миллионы рублей, направленные на профилактику ВИЧ. В продолжение темы, член координационного комитета по ВИЧ в РФ Михаил Голиченко рассказал нам о том, почему 90 млн рублей – это мизерная сумма, как на самом деле в России происходит профилактика ВИЧ среди наркопотребителей и почему МСМ (мужчины, практикующие секс с мужчинами) – это далеко не самый удачный термин
Как так получилось, что 90 млн рублей тратятся на сомнительные проекты так называемой «профилактики»?
Во-первых, это совсем небольшие деньги. В масштабе страны это вообще ничто. Унизительно ничтожная сумма. Для сравнения: один район Нью-Йорка получает на профилактику ВИЧ больше, чем вся Россия. Во-вторых, даже эта маленькая сумма расходуется на глупости. Это не даст никакого результата. Не нужно иллюзий, надо повзрослеть и сказать: ребята, есть вещи, которые не оспариваются – они выглядят говном и также должны называться. И это российская профилактика ВИЧ.
Михаил Голиченко
Были ли в России времена, когда профилактика ВИЧ была успешна?
Нет. Кончено можно сказать, что были моменты, когда государство хотело разрешить, чтобы нам помогали США – PSI выделял деньги на LaSky, а LaSky разворачивал эффективные профилактики, Глобальный фонд давал деньги… Но само государство и Минздрав профилактикой по МСМ и тем более по трансгендерам не занимались ни-ког-да. И не будет в ближайшие много лет – в этом нет никаких сомнений. Если подойти цинично к теме профилактики ВИЧ в России, то она, кончено, очень эффективная – основывается на принципе «Пусть они все сдохнут!». Это действительно работает. Люди просто умирают и все. Если говорить о потребителях наркотиков, то многие из них умерли и даже никто не знал, что у них ВИЧ.
Кстати о наркопотребителях: их, по статистике Роспотребнадзора, 46% среди всех вновь выявленных. Почему государство не концертирует силы на профилактике ВИЧ среди этой ключевой группы?
Наркопотребителей на самом-то деле больше. И ими занимаются. Но это опять же, с какого угла посмотреть. Чиновники от Миназдрава не играют основную роль в вопросах наркотиков – эта роль у правоохранительных органов. И с наркопотребителями ведется не работа, а борьба – это ключевое слово. Наркопотребление – это очень сложное явление. Так было, есть и будет всегда. У нас же все сводится к очень упрощенной форме. В итоге профилактика действует следующим образом: бросьте сами. Вот вам анонимные наркоманы, вот Никита Лушников – пусть они станут для вас примерами. Еще можно поверить в Бога и тогда уже точно все будет хорошо – вот вам в подарок выступление по телевизору о том, как смогли перестать употреблять.
Если вы не сможете сами бросить, то вас ждет ВИЧ-инфекция, гепатит, туберкулез, арест, лишение свободы и смерть. «Вы сдохните быстро – жизнь наркомана пять лет». Эти мифы насаждаются с целью профилактики: брось сам и все будет хорошо, а если не бросишь, то сдохнешь. Таким образом, профилактика есть, но методы ее такие вот инфернальные. Смертность и есть главный элемент такой профилактики.
Вернёмся к контракту Минздрава о профилактике ВИЧ. По какой причине его получает компания, которая занимается лишь сомнительной рекламой?
Потому что со времен Петра I, а может быть и раньше, у нас вся деятельность – это потемкинские деревни. Нам нужно освоить бюджетные средства так, чтобы это видел начальник. А он не увидит работу, если она будет проводиться с упором на ключевые группы и научно обоснованные методы. Возьмем МСМ и ТГ – это же надо в гей-клубы ходить, вести работу, которую не видно. А что увидят чиновники? Билборды на дорогах. Может быть, спустятся в метро и там что-то увидят – какие-нибудь плакаты кричащие гадости. Ну, или еще ролики по ТВ. И это будет делать рекламное агентство, которое может совершенно не разбираться в теме. И по правилам рекламы оно работают прекрасно.
Но их действия совсем не укладываются в то, что принято называть научно обоснованной профилактикой ВИЧ-инфекции в ключевых группах. Они не работают на снижение ВИЧ, а на то, чтобы показать «вот мы освоили деньги». А если потратить большие деньги на реальную профилактику ВИЧ, то мы выявим большое количество новых случаев. И получится, что, несмотря на троекратное увеличение финансирования профилактики, количество случаев инфицирования ВИЧ за последние два года выросло в 10 раз. Это же будет кошмар для чиновников.
То есть наше государство целенаправленно замалчивает проблему – как в Китае, где о ВИЧ вообще нельзя говорить?
Мне кажется, что в том же Минздраве проблему прекрасно понимают. Многие из чиновников сами живут с ВИЧ, но не встают на учет, а получают АРТ-терапию за рубежом. Но их состояние называется «жизнь в режиме горящего поезда». При этом состоянии думают так: «Нам надо доехать еще 300 километров и там нас потушат. А для этого необходимо сохранить систему торможения и жизнь машинисты. А остальное – черт с ним» . Когда в таком режиме живешь годами, то привыкаешь. «Сколько умерло? 20 тысяч? Да у нас на дорогах 37 тысяч умирает! Давайте лучше соберем всемирную конференцию по ДТП». И собрали.
Есть ли вообще эффективность от массового тестирования в вагонах поездов или автомобилей у торговых центров?
Эффективность очень низкая. Единственное в чем можно найти толк – население как-то проникается идеей, какая-то информированность происходит. Но тестировать людей, которые живут в условиях минимального риска передачи ВИЧ-инфекции, бессмысленно. Они, во-первых, сами протестируются – многие из них проходят медосмотры на работе. Зачем на них расходовать достаточно дорогой экспресс-тест? Нужно затрагивать, к примеру, наркопотребителей – тех, кто не проходят диспансеризацию, медосмотры и не устраиваются я на работу. Эти люди как раз каждый день подвергаются риску.
Получается, от массового тестирования есть еще один «плюс» – приятная статистика низкого количества выявленных?
Абсолютно. Хотя я не знаю, насколько действительно ставится такая задача по созданию иллюзии. Не думаю, что именно такую цель преследует. Просто чиновники хотят создать такую задорную картинку массового праздника.
Что делать тем НКО, которые работают с ключевыми группами, чтобы получить деньги от государства?
Нельзя сказать, что они их совсем не получают. Есть организации, которые сотрудничают с государством. В свое время PCI обучал, что не надо вступать в конфликты, не вести речь о правах человека, а сотрудничать из-за всех сил. Вот они и сотрудничают из-за всех сил. Но насколько такого рода идеологически гнилой вид деятельности полезен? Вы, с одной стороны, делаете все хорошо – раздаёте презервативы-смазки, занимаетесь тестированием, в барах появляетесь и на плешках. Но сама идеология у вас такая, что вы перед собой видите лишь члены, на которые надо одеть презервативы и густо смазать все это смазкой. И другое дело, когда вы ведёте перед собой человека. Но в тех проектах, которые пытаются взаимодействовать с властями, вытравлена человечность. В них нет идей любви, братства, сплоченного ответа на эпидемию.
Да, но ведь если ты говоришь о правах ЛГБТ, то тут же попадаешь под статью о пропаганде – акции устраивать нельзя, флагов не доставать, лозунгов не произносить.
Кто их в такую ситуацию загнало? Государство. Возможности для маневра как раз ограничены такими вот рамками. Даже геев геями называть нельзя. Только МСМ. А это эпидемиологический термин. Люди – это ЛГБТ: лесбиянки, геи, бисексуалы, трансгендеры. А МСМ – это эпидемиология в чистом виде. Сообщества МСМ быть не может. Только в ЛГБТ-сообществе может быть сила – там люди понимают, что такое достоинство. Только оттуда могут раздаться голоса: «ничего нет плохого в том, что я человек, который любит человека, того же как я пола». И чем больше будет таких голосов, тем будет лучше. Нам понадобилось всего восемь лет, чтобы создалось движение людей, употребляющих наркотики. И уже тысячи людей говорят об этом с открытым лицом.
Есть ли на постсоветском пространстве удачные примеры того, как государство работает не с МСМ, а с ЛГБТ?
В Украине. Но там совсем все иначе развивается. Но это Украина, где все можно – там реально договорится о встрече с премьер-министром. Может быть не через два дня, но через два месяца ты его встретишь.
