Сбор от Парни ПЛЮС. Помогите Моргану покинуть Россию

Морган — трансмаскулиный человек в аутическом спектре из маленького города в России. В его жизни сложилось слишком много сложностей, чтобы справиться самому, а последние события в стране делают эмиграцию единственным выходом, поэтому он обратился к нам. Пожалуйста, прочитайте историю и помогите Моргану покинуть Россию!

Реквизиты для помощи: аккаунт в Boosty, перевод на личную карту: 2202 2062 2267 1641. Всего требуется порядка 300 тысяч рублей.

UPD: на 3 сентября собрано 70 тысяч рублей.

Теперь мы передаём слово самому Моргану.

Привет, я Морган

Меня зовут Морган, я трансмаскулинная персона в аутистическом спектре, художник и студент-историк. Сейчас живу в России, в маленьком городе, где уже давно забыл о безопасности и покое.

Я воспитывался в неполной семье с деспотичной матерью и фанатично верующей бабушкой, которая могла ударить меня по лицу за опечатку. Меня всю жизнь контролировали: читали личные переписки и дневники, не выпускали на улицу, требовали номера телефонов всех знакомых и даже одногруппников.

С совершеннолетием контроль никуда не делся — только усилился. У меня была тяжелая депрессия после поступления в вуз, но мать запрещала мне обращаться к психологу, угрожая, что «упечет в дурку». Я все равно пошел к врачу городского ПНД, где мне выписали медикаментозную терапию, ведь состояние мое стремительно ухудшалось.

Несмотря на то, что таблетки были спрятаны в шкатулку на замке, которая убиралась глубоко в шкаф, мать часто рылась в моей комнате и однажды нашла лекарства. Это был страшный вечер: она ворвалась ко мне в комнату, схватила за волосы и силой выволокла в коридор, после чего кинула меня на пол и начала орать. Она оскорбляла, угрожала, что воспользуется своими связями и «закроет меня в наркологии так, что я не выберусь». Она действительно ими воспользовалась: вскоре после этого случая она заплатила в городском ПНД и получила мою карту. Так она узнала, как часто я был у врачей.

Но без терапии суицидальные мысли поглощали меня, доходило до попыток уйти из жизни. Я продолжил терапию и продолжаю до сих пор, но с большим страхом однажды попасться. А мать продолжала почти ежедневно измываться надо мной. К тому же ее третий муж, мой нынешний отчим, ни во что меня не ставил: оскорблял, включал громко музыку, доводя до приступов сенсорной перегрузки, грубил. Мать была на его стороне.

С началом войны стало хуже

После 24 февраля 2022 года ситуация лишь ухудшилась. Теперь мне приходилось скрывать не только лечение и трансгендерность, но и антивоенную позицию. Моя семья заняла противоположную сторону.

Мать называет меня фашистом, у которого нет родины, говорит, что таких как я в полиции «пиздят и трахают», а сама бы она «пошла на передовую стрелять х****в». Но я все равно расклеивал антивоенные листовки, потому что просто не мог спокойно мириться с этим безумием.

В институте тоже стало тяжелее. До начала войны я перевелся из медицинского в педагогический и учусь на историка. Нам стали постоянно проводить пропагандистские лекции и кураторские часы. Переносить все это было тяжело, у меня участились приступы сенсорной перегрузки и невербальные эпизоды — иногда я просто не мог произнести ни слова.

Я обратился в центр инклюзивного образования, чтобы перейти на инклюзивную форму обучения. Главное основание — расстройство аутического спектра, прогрессирующие социофобия и депрессия. Кроме того, у меня серьезная железодефицитная анемия и пролапс митрального клапана с обратной регургитацией. В центре инклюзивного образования перевод одобрили, но кураторша нашей группы, а по совместительству замдекана по воспитательной работе, начала мне угрожать и не позволила перейти на индивидуальную программу.

Проблемы с трансфобией

В этом году мать узнала о моей трансгендерности. Она орала на меня, говорила, что такие, как я, не должны существовать, что какое бы имя я ни взял, меня никогда никто не полюбит, что меня нужно упечь в дурдом и не выпускать, пока не сдохну, угрожала лишить дееспособности. Она кинула в меня крышкой от сковороды и выгнала из дома.

Я обратился к отцу, который меня не воспитывал, но согласился пустить пожить. С ним я не чувствовал себя в безопасности, ведь он когда-то сидел за мародерство и числился в ОПГ, к тому же являлся провластным и трансфобным человеком, но это был мой единственный вариант на тот момент. Но даже тогда мать не отстала от меня: спустя два дня после моего ухода она явилась в институт. Там она пыталась выставить меня невменяемым, выпросила у кураторши адреса и телефоны всех моих одногруппников, чтобы ей было легче меня контролировать. Кураторша все ей выдала.

К тому же недавно у нас в институте стали призывать доносить на студентов с антивоенной позицией, обещая помощь при сдаче сессии.

Я продолжаю жить отдельно от матери. С января этого года являюсь администратором одного из чатов Центра Т. 9 мая отпраздновал своеобразный день победы над минюстом — прошел комиссию и получил справку 087у. Сейчас в процессе смены документов, уже получил новое свидетельство о рождении с измененным гендерным маркером. Друзья рады за меня, одногруппники — нет. Они стали стебаться надо мной, создавать опросы в духе «кто в нашей группе настоящий мужик?», некоторые просто перестали общаться.

Я давно хочу уехать

Как и многие транс-персоны, я хотел бы покинуть Россию, думал об этом давно, еще до 24 февраля. Сбежать, не оглядываясь, и никогда больше не возвращаться. Здесь я не чувствую себя в безопасности, не вижу будущего, засыпаю с апатией и бессилием, а просыпаюсь — в ужасе. Бесчеловечные законы и постоянный контроль со стороны семьи, угрожающей мне, моему физическому и психическому здоровью, доводят меня до паранойи и ангедонии. Я хочу освободиться и жить без ожидания, пока Дамоклов меч опустится мне на шею.

Мне хотелось бы выехать в Испанию, т.к. я знаю, что это ЛГБТ-френдли страна, где меня не будут унижать за то, кем я являюсь, к тому же я знаю испанский и пишу научные работы по истории средневековой испании. Но кроме загранпаспорта и остатков сил у меня ничего нет.

Потому я прошу помочь со сбором средств на билеты (лететь придется транзитом через Испанию, т.к. отсутствует виза) и первое время проживания, в основном на лекарства.